Но в её комнату шагнул действительно Манфрэд, а секунду спустя за ним последовала Керэн. Это было почти так же плохо, поскольку значило, что она будет действовать согласно своей первой идеей. «Что угодно», — мысленно произнесла про себя Роуз.
Встав с кресла, она подошла их встретить, заодно обняв Керэн:
— Я так рада, что ты пришла, — сказала она девушке.
Керэн широко улыбнулась:
— Я бы телепортировалась сразу сюда, но я ни разу не была в твоих покоях.
— Действительно, полезный талант, — согласилась Роуз. Сердце заколотилось в её груди, и она начала бояться, что все остальные услышат этот стук. — Извини нас на минутку, Манфрэд. Я сейчас вернусь.
Оставив мужчину в своей спальне, она захлопнула дверь, и провела Керэн к двери, которая вела в коридор:
— Ты не могла бы выйти ненадолго?
— В коридор? — озадаченно спросила Керэн. — А если меня увидят?
Роуз взяла с вешалки на стене плащ, и протянула ей:
— Накинь капюшон. Я скоро пущу тебя обратно.
— Не понимаю.
Она улыбнулась Керэн:
— Мои покои окружены уордом приватности, дорогая. Я хочу поговорить с ним, не боясь, что ты подслушаешь.
— А, да я бы ни за что! — настаивала Керэн.
— Уважь меня, дорогая, — сказала Роуз. Затем она открыла дверь, и вытолкнула Керэн наружу. Ровно шагая, она прошла обратно к своей спальне. Казалось, дверь нависала над ней, и выглядела крупнее, чем раньше. «Дыши», — сказала она себе.
Роуз открыла дверь, и вошла, снова закрыв её за собой.
— Деньги готовы? — спросил Манфрэд с вытянувшимся от жадности лицом.
— Я тебя хоть раз подводила? — отозвалась она, одарив негодяя высокомерным взглядом. Прикидываться невинной было слишком трудно, но наигранная заносчивость уже стала для неё второй натурой. Отойдя в боковую часть комнаты, она снова открыла сундук, и попыталась вытащить оттуда шкатулку, в которой обычно хранила деньги. Та слегка подвинулась, но затем упала обратно в сундук.
— Слишком тяжёлая, — извинилась Роуз. — Я и забыла, каким тяжёлым бывает золото. Можешь помочь?
Манфрэд был рад стараться помочь в таком деле, и поспешил к ней, нагнувшись, чтобы ухватиться за означенную шкатулку. Роуз ободряюще положила левую руку ему на плечо, когда он нагнулся, в то время как правая её рука скользнула в скрытую прорезь её платья.
Руки мужчины оказались вытянутыми, и, начав поднимать шкатулку, он удивлённо воскликнул:
— Да она ж не тяжёлая совс… — Его слова оборвались, когда длинное лезвие кинжала Роуз вонзилось ему в грудь, прямо подмышкой. Он дёрнулся, выпустив шкатулку, и выпрямившись, прежде чем отшатнуться прочь от неё — у него под рукой расплывалось алое пятно.
Манфрэд попытался что-то сказать, но его лёгкие уже не работали как надо. Однако он ещё не был мёртв. Обнажив шестидюймовый нож, он бросил яростный взгляд на Роуз. Покачиваясь, Манфрэд стал наступать на неё, выставив левую руку с зажатым в ней оружием.
Роуз схватила стоявший у туалетного столика табурет, и выставила его перед собой, защищаясь. Когда прежний компаньон бросился на неё, она уклонилась в сторону, и сильно толкнула его табуреткой, заставив упасть.
Манфрэд силился подняться, но он всё больше слабел, и ноги начали ему оказывать. Роуз продолжила держать между ними табурет, пока он полз вслед за ней, оставляя на ковре кровавый след. В итоге получилась медленная погоня, в процессе которой он сумел залить кровью весь пол и, в какой-то момент, кровать. Когда он наконец обмяк и замер, Роуз осторожно подошла к нему.
Нож он выронил, поэтому она оттолкнула оружие прочь ногой, а потом проверила, умер ли он наконец.
Не умер.
«Ничего не бывает простым», — подумала Роуз, наблюдая за его затруднённым дыханием. Поставив табурет, она снова взялась за кинжал, и расположила клинок между его лопаток, слева от позвоночника. Затем попыталась воткнуть.
Манфрэд дёрнулся от боли, из-за чего она оставила у него на спине кровавый разрез. Тут её нагнали страх и адреналин, и Роуз ударилась в панику. Она колола кинжалом и всхлипывала одновременно, приканчивая своего прежнего компаньона. К тому времени, когда она уверилась в его смерти, и всё снова замерла, Роуз оказалась забрызгана кровью.
Ей не хотелось двигаться. Её нервы были ни к чёрту, а желудок бунтарски скручивало, но она не могла себе позволить терять время. Поднявшись, она некоторое время неуверенно стояла, затем сняла своё платье, уронив его на труп. В платяном шкафу она нашла чистое льняное платье-сорочку, и натянула его через голову, после чего посмотрелась в зеркало.