Я не мог не вспомнить о том, что мне однажды сказала тень Мойры Сэнтир: «Слушай меня, сын Иллэниэлов, и я скажу тебе то, что многого мне стоило, однажды, давным-давно, за века до твоего рождения. Способность уничтожать — это самая меньшая форма силы, хотя это — первая форма, какую принимает любая сила. Даже младенец способен уничтожать, каким бы слабым он ни был. Использовать свой талант, чтобы строить, создавать или восстанавливать — это великие формы силы; и эти формы требуют времени и развития, чтобы созреть».
Позже я помог ей вернуть часть её человечности, дав ей тело из плоти и крови, и теперь она была замужем за Гарэсом Гэйлином. К сожалению, мы с ней больше не были друзьями, но всё ещё бережно хранил то, чему она меня научила. Моя жизнь могла бы пойти другой, лучшей дорогой, если бы я более тщательно прислушивался к этой конкретной мудрости — например, если бы я больше времени потратил на завершение брони Пенни вместо того, чтобы побежать уничтожать АНСИС.
В этот день я собирался создать нечто новое, построить что-то более крепкое, чем то, что я позволил уничтожить.
— Ты в этом уверен, Папа? — спросила Айрин, взволнованно подняв на меня взгляд. — Я никогда прежде не была твоей майллти. — Слово «майллти» означало «сторож», и этим традиционным термином обозначали волшебника, на которого возлагалась задача не позволить архимагу потерять разум при использовании метамагии.
Бессчётное количество раз использовал свой дар без подобных мер предосторожности, но мне не было смысла рисковать, когда помощь была под рукой.
— Всё с тобой будет хорошо, — сказал я ей. — Просто присматривай за мной, и если я начну уплывать слишком далеко, то заговори со мной. Наши разумы будут соединены, так что я услышу твои слова, что бы ни случилось. Ты помнишь заклинание, которому я тебя научил?
Она кивнула, и добавила:
— Но я магом стала лишь несколько недель назад.
— Не важно, — ответил я. — Работа майллти не требует много искусности. Главное тут — отношения между архимагом и человеком, играющим роль майллти. То, что ты — моя дочь, делает тебя почти идеальным вариантом для этой задачи.
— Почему?
— Потому что я тебя люблю. Это сделает соединение прочнее. Как бы я ни затерялся, твои предостережения я вряд ли проигнорирую, — спокойно ответил я.
Я видел в её глазах страх, сомнения в себе. Она потеряла мать, и теперь боялась и меня тоже потерять. Если я действительно облажаюсь, то её состояние значительно ухудшится — но я надеялся, что в случае моего успеха она вернёт себе часть уверенности в себе.
— Мы готовы? — спросил я.
Взгляд Айрин ненадолго расфокусировался, пока она вновь обыскивала окрестности магическим взором.
— Во дворе никого, — ответила она.
Взяв её за руку, я соединил наши разумы, а затем направил свои мысли внутрь, раскрыв ворота восприятия, и позволяя голосам мира просочиться в мою душу. Внутри меня, высеченные с ясной идеальностью, находились подготовленные мною планы для нового донжона. Игнорируя все остальные голоса, я сосредоточился на барабанном биении земли, впитывая её, делая её моей.
Моё сознание расширилось, погрузившись в землю. Чтобы совершить то, что я хотел, мне требовались тонкость и точность. Глубоко под замком находилась Камера Железного Сердца, темница-ловушка, куда я некогда поймал Карэнта, бога правосудия. Значительная часть его силы до сих пор хранилась там, и важно было не позволять моим нынешним трудам потревожить камеру. В случае повреждения чар та могла взорваться, уничтожив не только мой замок, но и всё графство.
Ещё глубже лежало расплавленное море, которое должно было предоставить материалы для моего нового замка, но это море пока что было не подходящим. Я сделал его частью себя, и начал тянуть его вверх, фильтруя его через знание, содержавшееся в мозге из бренной плоти и крови, стоявшем на поверхности. Железо, никель, медь — то были металлы, которые я мог использовать.
Земля затряслась, свидетельствуя о недостаточном контроле с моей стороны. Разгладив грубые углы своего разума, я заставил землетрясение прекратиться. Мне нужно было оставаться текучим, безупречным и идеальным, пока я отливал из крови земли желаемые мною формы.
Айрин стояла рядом с отцом, чувствуя себя маленькой. Она была не особо низкого роста, для своего возраста, но когда она стояла рядом с ним, она чувствовала себя крошечной. Как только связь между их разумами была установлена, она почувствовала себя лучше, безопаснее — но эта иллюзия быстро исчезла, когда его разум стал удаляться, меняясь во что-то чужое. Она увидела это всё через его восприятие, но поскольку она была человеком, то большая часть была для неё непостижима.