Керэн также научилась основам создания кругов, хотя, очевидно, самой ей они не требовались, учитывая её особый дар. Более рада она была научиться созданию мешочков-хранилищ, и сделала себя такой одновременно с Айрин.
Ближе к концу недели я вернулся в Замок Камерон, или в то, что должно было стать Замком Камерон после завершения работ. Даже неделю спустя там всё ещё было настолько жарко, что можно было чувствовать шедшее оттуда тепло аж с дальнего конца замкового двора. Воспользовавшись помощью Айрин в качестве майлти, я снова прибег к метамагии, на этот раз вытянув из-под земли воду, которой бы хватило на небольшую речку. Я герметизировал всё здание, и держал воду внутри и вокруг него в течение нескольких часов, пытаясь его охладить.
После я с удивлением обнаружил, что замок всё ещё был горячим. Я недооценил количество тепла, которое столь массивное каменное здание могло удерживать.
На следующее утро, после завтрака, Мэттью отозвал меня в сторону:
— Пап, — начал он.
— Угу? — ответил я.
— Я хочу осмотреть межизмеренческие интерфейсы, — просто сказал он.
За прошедшую неделю мы с ним уже несколько раз говорили о них, и он знал, что я хотел участвовать в любых его дальнейших исследованиях. Поскольку, насколько мы знали, только он точно мог их ощущать, я очень ясно дал ему понять, что не хочу, чтобы он что-то ещё делал без меня. Вероятно, Линаралла могла их чуять, поскольку она была Ши'Хар Иллэниэл, и была вероятность того, что Коналл и Айрин также смогут, но пока что лишь Мэттью обладал опытом в подобных делах.
— Я с тобой, — сказал я ему. — Хочешь ещё кого-то с собой взять?
— Только ты и я, — ответил он. — Проще, когда рядом не слишком много народу. От всей этой болтовни труднее думается.
Я едва не рассмеялся в ответ на это. Мой сын действительно был не слишком коммуникабельным.
— Звучит здорово. Где ты хочешь попробовать?
— Рядом с Ланкастером. Это близко, и Зефир сможет нас довольно быстро туда донести.
Я мог бы и сам донести нас туда в два раза быстрее и без дракона, но не сказал об этом. Если уж на то пошло, я избегал слишком часто летать в присутствии детей, поскольку не хотел подталкивать их на попытки имитировать меня. Последнее, чего я хотел — это потерять кого-то из них из-за несчастного случая во время полёта. Чуть более часа спустя мы приземлились рядом с границей вулканической пустоши, находившейся там, где некогда был Ланкастер.
Когда я слез с широкой спины Зефира, Мэттью внезапно спросил:
— Что случилось с дверью дома?
Это застало меня врасплох:
— Прошу прощения?
— Дверь, — повторил он. — Которая выглядит так, будто расплавилась, но не горела.
— О какой двери речь?
— Дверь в гардеробную из общей комнаты, — объяснил он. — Косяк слегка волнистый, будто его что-то искривило, однако дверь в точности ему соответствует.
Я этого не заметил, поскольку редко пользовался той гардеробной, и я сомневался, что кто-то ещё там бывал — однако у меня было весьма хорошее представление о том, что с ней случилось.
— Я не совсем уверен, — начал тянуть я время.
Он продолжил:
— Я спросил об этом Рэнни, а она сказала спросить тебя.
Вздохнув, я решил признаться:
— На прошлой неделе я перепил.
— Ты потерял контроль? — В его вопросе не было ноток обвинения или осуждения, но я не мог не почувствовать себя виноватым.
— Думаю, да, — признал я. — Мои воспоминания о том вечере несколько расплывчаты.
Он покачал головой и цокнул языком, но больше ничего не сказал.
Когда он не воспользовался возможностью продолжить разговор, я решил его подтолкнуть:
— И что, тебе больше нечего сказать на этот счёт?
Мэттью пожал плечами:
— Ты всё время ведёшь себя как идиот. Иногда это идёт мне на пользу, поэтому что я действительно могу сказать?
— В твою пользу?
— Ты позволил мне отправиться в чужой мир, чтобы рисковать жизнью из-за дракона и едва мне знакомой девушки. Это не только идиотизм, это — пример плохой заботы о детях, но я не могу на это жаловаться, поскольку в итоге я остался в выигрыше, — объяснил он.
Я уставился на него, поражённый. «Плохая забота о детях?». Ну, ладно, я вынужден был признать, что насчёт того случая он был прав:
— Ты на самом деле не дал нам никакого выбора, — напомнил я ему. — Я мог либо отпустить тебя, либо заставить тебя от меня отвернуться из-за моего отказа, после чего ты всё равно бы сбежал.