Всё это время её мысли не стояли на месте, перебирая возможности, и раскладывая по полочкам то, что она узнала. К тому времени, как чай был готов, она закончила этот процесс, и начала решать, каков будет её план действий. «Шаг за шагом», — мысленно повторила она.
Глава 15
Темницы в общем и целом были неприятными местами, и та, что находилась во дворце в Албамарле, не являлась исключением. Лично я никому не стал бы её рекомендовать, но, с другой стороны, люди не пребывали в темницах добровольно. Не сказать, чтобы все казематы были грязными, полными крыс и зловония дырами с антисанитарными методами удаления отходов. Темница Ланкастера, например, была образцовой — весьма чистой и ухоженной.
Однако эта была отнюдь не в таком же хорошем состоянии. Хотя Ариадна не была известна жестокостью, а её отец, Джеймс, также был милостив, предшествовавший им правитель был иного рода. Во время правления Короля Эдварда темница активно использовалась и почти не чистилась. С тех пор занимавшие после него трон монархи по большей части в тюрьме не нуждались, помимо верхнего уровня, который таки убирался и поддерживался хорошем состоянии. Нижние же этажи были закрыты и игнорировались.
Меня повели отнюдь не в камеру на верхнем уровне. Согласно Гарэсу, те благородные помещения не подходили для мага моего положения и ранга. Нет, мне следовало заселиться в комнаты, соответствующие моим способностям — в королевские покои, если уж на то пошло. Или, точнее, покои магические. Никто из ныне живущих не знал о существовании камеры, к которой он меня привёл. То был пережиток далёкого прошлого, о котором лишь Гарэс и помнил.
Лично я тихо надеялся, что Гарэс знал об этом месте лишь потому, что его самого когда-то сюда запихнули, однако он отказывался отвечать на мои вопросы на этот счёт.
Мы с Гарэсом и Коналлом стояли в конце длинного коридора на нижнем уровне, лицом к сплошной стене. Последние камеры, которые мы миновали, были в более чем пятидесяти ярдах позади, и проржавели настолько основательно, что я сомневался в их способности удерживать заключённых — как обычных, так и магов.
— Полагаю, это — последняя остановка, — сказал я с некоторым пафосом.
Гарэс с сомнением посмотрел на меня.
— Признавайся, ты же сам хотел это произнести, — лукаво сказал я.
— Вообще-то, я собирался сказать тебе не волноваться. То, что ты до сих пор видел, плохо соответствует месту, которое станет твоим новым домом, — серьёзно произнёс Гарэс.
Я медленно закрыл глаза, и так же медленно выдохнул. В Гарэсе не было ни капли веселья. «Ему нужно чувство юмора. Может, дело в том, что он очень долго пробыл драконом?». Эту мысль я быстро отбросил. Созданные мною драконы разбивали эту теорию в пух и прах. Драконица Алиссы, Сасси, развеивала мысли об отсутствии у драконов чувства юмора каждый раз, когда раскрывала рот.
Гарэс начал расслабляться — признак того, что он собирался использовать свои способности архимага, чтобы соединиться с чем-то вне себя — но затем остановился.
— Прежде чем я открою дверь, позволь мне предупредить тебя, Мордэкай. Уверен, что с того мига, как на тебе замкнулись эти кандалы, ты размышляешь о том, как от них избавиться. Не буду отрицать — для тебя или меня это весьма возможно, но никакой пользы тебе от этого не будет. Что важнее — тебе нельзя использовать твои метафизические способности против другого архимага.
— Беспокоишься о своём здоровье, Гарэс? — поддел я его.
— Да, но дело не только в этом, — откровенно ответил он. — Я слышал о твоём поединке с Тирионом, и с тех пор его тоже предостерёг. Вы оба были гораздо ближе к гибели, чем осознавали. Для одного из нас всегда опасно сражаться с другим обладателем таких способностей. Даже если мы стараемся этого не делать, в горячке боя слишком легко допустить оплошность.
Он раззадорил моё любопытство:
— И что случится?
Гарэс поднял руку, и снял своё кольцо:
— Возьмём, к примеру, это кольцо. Если один из нас сделает его частью себя, то всё будет хорошо. Никто не пострадает. Если же мы оба попытаемся сделать это одновременно, то нам обоим конец. Однако важно помнить, что это может быть что угодно — земля, воздух, или конкретный предмет. Не важно, насколько большой он или маленький — если два архимага соединяться с ним одновременно, то станут одним существом.