— Сомнительно, что такой человек может существовать, — сделал наблюдение Сайхан, — если крайтэки Тириона в городе везде. Учитывая Коналла и двух архимагов в охране, и Королевскую Стражу, в которую почти наверняка будет входить Сэр Харолд… — он замолк. — Если у тебя есть дорогие тебе люди, позаботься оставить им длинное письмо.
Чад поморщился:
— Большинство из них — наши друзья, или друзья Морта, по крайней мере. И всё не так уж плохо. Некоторые из них могут замереть, или вообще отказаться что-то предпринимать.
— Гарэс и Тирион не замрут, — парировал Сайхан. — Они оба — убийцы, и крайтэки Тириона созданы для битвы. Даже если остальные ничего не будут делать, надежды у нас мало. Наш первый удар должен всё решить.
— То есть, бить насмерть, — сказал охотник.
Рослый воин кивнул:
— Наша нанимательница очень умна, но она — не воин. Сострадание затмило ей разум. Если будем следовать её плану буквально, то умрём.
— Ну, мы всё равно наверняка умрём, или пожалеем, что не умерли.
— В таком случае, мы хотя бы устраним некоторых наиболее опасных конкурентов Мордэкая. Что бы ни случилось потом, его положение укрепится, — сказал Сайхан, холодно сверкнув взглядом.
Чад вздохнул. Он был согласен с Сэром Сайханом, но знал, что будет нелегко убить человека, вместе с которым он не так уж и давно пил. Он мог это сделать, но это было ему не по нраву.
— Ладно, кого из них ты хочешь?
Сайхан ответил, и Чад Грэйсон улыбнулся:
— Мне было бы неприятно его убивать. Значит, на меня остаётся тот, которого я и так терпеть не могу, этого самодовольного ублюдка. — Он решил про себя: что бы ни случилось, Пенни бы одобрила его цель, где бы она там, за гранью, ни была.
Тем вечером они встретились со своим третьим сообщником — человеком, который якобы мог помочь им сбежать после свершения их грязных дел.
Подсевший к ним за стол седобородый мужчина был олицетворением понятия «старикан». Чад вздрогнул, и переглянулся с Сайханом. Старик был таким тощим и хилым, что было больно просто смотреть на то, как он опускается на стул напротив них.
Незнакомец осклабился, продемонстрировав улыбку, в которой не хватало зубов:
— Вы, мальчики, выглядите способными. Слышал я, вы планируете беспорядки нарушать! — Его голос был полон странного энтузиазма.
Встревожившись, Чад подался вперёд, и положил ладонь на предплечье старика:
— Слушай, нам не следует говорить о таких вещах у всех на виду.
Старик поспешно огляделся, потом ответил заговорщицким шёпотом:
— А, да! Конечно. Надо удалиться в какое-нибудь тихое место, чтобы планировать побег из тюрьмы.
— Ш-ш-ш! — предостерёг Чад, зыркая на старика. — Заткнись, ты, чокнутый старикашка. — Даже поведение у старика было подозрительным. Другие посетители начали поглядывать в сторону их стола, чуя, что творилось что-то интересное.
Старик хихикнул:
— Молчу, молчу. — Он закрыл рот, но его взгляд метался от одного собеседника к другому с восхищённым энтузиазмом, от которого Чаду захотелось потянуться к ножу. Было ясно, что Манфрэд сошёл с ума, посылая им сидевшего напротив них выжившего из ума старика.
Чад встретился взглядом с Сайханом, и тот кивнул. Спокойно произнося слова, Чад предложил:
— Почему бы нам не пройтись? Я знаю место, которое лучше подходит для разговоров. — Оставив на столе несколько монет, он встал. Остальные последовали его примеру.
Рэйнджер повёл спутников длинным, извилистым путём, пока не нашёл тихий, тёмный переулок, где их вряд ли кто-то мог бы увидеть. Сайхан уловил намёк, и встал позади незнакомца, когда Чад развернулся, и вытащил из ножен свой длинный нож:
— Прости, старик, но мне придётся оборвать твою с нами работу.
Глаза старика расширились от шока, и тут он исчез.
Чад моргнул. Старик не метнулся в сторону, он вообще вроде не двигался. Он просто исчез, будто его никогда там и не было.
— Какого чёрта?
Сайхан отреагировал более прямым образом. Он без колебаний шагнул вперёд, и ударил кулаком. Его рука с чем-то соприкоснулась. Секунду спустя старик снова появился, лёжа на земле — ему явно было больно.
Протянув руку назад, старик потёр спину:
— По почкам попал, придурок! — Однако голос до них донёсся отнюдь не старческий — то был голос молодой женщины, причём знакомый.
— Элэйн? — осведомился Чад.
— А кем ещё я могла быть? — гневно ответила она.
Убрав нож, Чад взволнованно провёл пальцами через волосы: