— Не смейте меня трогать! Вам ясно?! Я уничтожу вас всех! И тебя, Морготово отродье, в первую очередь!
Саурон лишь наблюдал, не вмешиваясь и не мешая оркам развлекаться. Остальным присутствующим майа тоже приходилось наслаждаться этим шоу. Эонвэ ощутил, что чья-то лапа обхватила его плоть и начала быстро ласкать. Он повел бедрами и лягнул, пытаясь избавиться от прикосновений, но ничего не вышло. Ему отвесили болезненный шлепок и продолжили. Движения ускорились, и он ощутил, что возбужден. От стыда и осознания собственного позора горели даже уши и шея. Бедняга не скупился на ругательства.
— Заткните ему рот чем-нибудь, — поморщившись, сказал Тёмный Властелин, устав от криков.
Но прежде, чем орки успели исполнить приказ, Эонвэ ощутил, что между ягодиц его касается что-то влажное и горячее. Тело содрогнулось от возбуждения. Лицо Эонвэ выглядело непередаваемо, едва тот понял, что это был чей-то язык. Саурон наблюдал за ним усмешкой. Его забавляло то, что светлый не верил в то, что ему здесь решили доставить удовольствие.
— Плачешь, ангел мой? Ну, поплачь, поплачь. Твоего обожаемого господина мне все равно никто не заменит. Об тебя и мараться не хочется.
Испуганный и взъерошенный, со встопорщившимися перьями, Эонвэ походил на петуха или индюка, которого хозяин долго гонял по двору. Грязные касания орков замарали его навсегда. Все кончено, теперь он тоже искажён. И он этой мысли все внутри сжималось.
— Я не встану на твою сторону, прислужник Моргота, — он собрал остатки мужества. — И смерти в твоих лапах я не боюсь.
— Смерти? — раздался мелодичный насмешливый голос. — У тебя плохо с памятью? Я обещал тебе кое-что гораздо интереснее.
С этими словами Гортхаур приблизился, поглаживая крылья Эонвэ у основания, где только пробивались маленькие нежные пёрышки. Потом узкие прищуренные кошачьи глаза встретились со светлыми, и Саурон клацнул зубами так, что Эонвэ отпрянул.
— К примеру, зачем тебе крылья? Вдруг ты снова вздумаешь напасть на меня, уговорить Манвэ улететь или сбежишь сам? Ну нет. А вот моим девяти кольценосцам очень и очень нужны собственные крылья, потому что лишиться в бою драконов, как ты понимаешь, рискованно: они ведь смертны. И как это удачно, что вас тоже девять!
Эонвэ похолодел. Лишиться крыльев! Есть ли судьба ужаснее? Что потом с ним будет? Саурон, точно услышав его мысли, сказал:
— А ты с твоими светлыми друзьями поживаешь у меня: думаю, из тебя выйдет неплохое развлечение для моих валараукар и орков: парням некуда выплеснуть накопившуюся энергию… Сексуальную.
— Но… — Эонвэ трясло от ужасной перспективы, — нет! Я не хочу!
— А тебя никто и не спрашивает, глупое крылатое создание. Ты будешь надёжно зафиксирован — я лично выковал для тебя ошейник: вот, полюбуйся. Теперь он твой.
Правда, не такой красивый, как вы сковали моему наставнику, вала Мелькору, но все же!
Саурон продолжал насмехаться, явно наслаждаясь ужасом, что плескался в глазах пленных Майар, и все окончилось бы печально, если бы не бросившийся на защиту их Манвэ, который застал конец этой речи. Саурон увидел, как к нему метнулась крылатая светлая тень, и через миг на коленях перед ним стоял его крылатый ангел, умоляюще сложив руки:
— Майрон, прошу, если в тебе осталась ещё хоть капля добра и света, отпусти их. Они не вернутся, обещаю.
— Да неужели? — язвительно ответил Саурон, без церемоний отшвырнув Манвэ в сторону.
Но поскольку тот вновь и вновь кидался на защиту своих питомцев, досаждая Гортхауру, тот скоро рассвирепел и велел оркам вышвырнуть его из пыточной.
Как ни обидно было Манвэ, что его возлюбленный так грубо с ним обошёлся, по крайней мере он утратил часть иллюзий относительно его милости и решил продумать план вызволения. Если бы Саурон хоть ненадолго оставил пленников одних, то он сам отправился бы к ним на помощь и вызволил. И ему пришлось пойти на несвойственную светлому вала хитрость, скрывшись не у себя в покоях, а рядом с камерой, где держали Эонвэ, и выжидая нужный момент. К его счастью, Саурон хоть и имел самые жестокие намерения, в любую минуту мог отвлечься: так и случилось. Принесенные орком донесение от сотника, который командовал крепостью Амон Сул, гласило, что начались беспорядки, и следовало немедленно распорядиться и направить туда несколько отрядов и сменить убитого командующего новым.
В крайне раздраженном настроении Саурон быстрым шагом двинулся прочь, не забыв, правда, запереть пленников и поставить пару орков в качестве охраны, а сам черным вихрем унесся на подмогу.
В этот момент Манвэ высунулся из своего убежища и поспешил к Эонвэ. Орки, стоявшие на страже, пускать его не хотели, издеваясь, как они думали, над очередным светлым майа.
— Тебя? Пустить? А что ты нам сделаешь?
— Ну, к примеру, он может превратить вас двоих в эльфов, — заметил появившийся за спиной хозяина Нарх, который следовал за ним всюду.
И это возымело действие! Орки в ужасе от подобной перспективы разбежались в разные стороны, а Манвэ силами светлого вала сокрушил их оковы, освободив. Скоро отряд светлых майар был вызволен, и они готовы были скрыться.
— Но как же вы тут один, господин, — умолял Эонвэ.
— Меня он простит, а тебя изуродует, так что лети прочь.
***
Возвращаясь, Саурон был в приподнятом настроении. Он уже представлял, как наградит крыльями светлых майар своих кольценосцев. Королю-Чародею пришлись бы к лицу крылья Эонвэ. Правда, они все отвратительно-белые, но с этим можно что-нибудь сделать. Когда же Тёмному Властелину доложили о том, что пленники сбежали, тот пришел в ярость. Не дослушав доклад, Гортхаур устремился в сторону своих покоев, ведь там сейчас находился Манвэ. Его шаги зловещим гулом раздавались в пустынных коридорах крепости. Все замерло, боясь попасться под руку разгневанного Владыки.
Саурон пинком открыл дверь и ворвался в покои. Вала всем телом вздрогнул и обернулся на шум. Крылья затрепетали. Без слов было понятно, что сейчас ему достанется больше, чем когда бы то ни было. Манвэ весь сжался и подобрал под себя ноги, сидя на постели. Саурон занес руку в тяжелой стальной перчатке для удара… Но ничего не последовало. Долго тянулись секунды, Манвэ распахнул голубые глаза, не понимая, в чем дело, и в тот же миг угодил в объятия.
Саурон повалил его на постель и уткнулся носом в его грудь, тяжело дыша. Постепенно он успокаивался.
— М-майрон?..
— Молчи. Поступив так, ты предал меня. Я бы очень хотел наказать тебя… Но не могу.
Вала не смел пошевелиться, все еще боясь, что гнев Саурона вырвется наружу, но этого не происходило.
— Я люблю тебя и не в силах поднять на тебя руку.
Майрон поднял голову и строго посмотрел в глаза лежащего под ним валы. Сердце загнанно колотилось в груди светлого, он никак не мог поверить в услышанное. Тёмный Властелин вздохнул и, выпустив Манвэ из объятий, расслабленно лег рядом с ним. Майрон взял его руку в свою и нежно поцеловал каждый пальчик.
— Иди ко мне, — тихо позвал Саурон.
Ему ничего не осталось, кроме как закрыть глаза на случившееся. Поднять руку на своего ангела он больше не мог при всем желании. Манвэ, не веря в свое счастье, прильнул к нему всем телом и стал покрывать поцелуями лицо своего возлюбленного. Майрон слабо улыбнулся и невесомо погладил его по волосам.
— Но если сделаешь так еще раз…
Все угрозы уже не имели смысла после сказанных до этого слов. Манвэ знал, что любим и мог больше не бояться гнева Тёмного Властелина. В одно мгновение будто исполнились все его мечты, и он даже не мог найти слов, чтобы выразить свои чувства. Но и слова сейчас были не нужны, ведь теперь стало очевидно, что все будет хорошо.