Позади Грегори завозились. Адепт Дормо презрительно фыркнул, адепт Джошуа шепнул что-то Реду. Грегори примирительно склонил голову, стараясь сгладить напряжение:
— Мы здесь потому, что нам необходима помощь вашей госпожи, — сказал он, — нам и всей Тартарии. Клянусь Жерлом, чинить здесь вред не в наших интересах.
— Вам же лучше, — хмыкнул капитан.
Ещё раз оглядев лица израненных адептов, он усмехнулся, подошёл к массивной двери и толкнул её. Та, загремев петлями, отворилась.
Вслед за капитаном Служители вступили в круглую залу, под потолком которой висела выполненная из свет-камня и трёх медных обручей люстра. Мерно вращаясь на цепи то в одну, то в другую сторону, она проливала волны густого света на полуколонны изогнутых стен. Покрывавшая пол мозаика являла изображение какого-то яркого, оживлённого события — бурного праздника или кровавой битвы, — но треть фрагментов была отколота, и рассмотреть картину целиком не представлялось возможным.
В центре залы стояло небольшое железное кресло с украшенными резьбой подлокотниками. В нём сидела женщина — пожилая, с выдающимся подбородком и морщинистым лицом, с высоким лбом и горделивым носом. Её поседевшие волосы были аккуратно собраны в подобие высокой короны и пронизаны серебристой проволокой, удерживавшей эту замысловатую конструкцию. Серая шаль, отороченная пушистым мехом, обрамляла её хрупкие плечи; серое платье с брошью в виде паука облегало строго, и больше не украшало, но придавало ей вид почтенного изваяния. Глубоко посаженные тёмно-синие глаза, в отличие от вялого лица и бескровных губ, сверкали жизненной силой; женщина глядела ими на вошедших — оценивающе и как бы с усмешкой.
Ещё в дороге Грегори объяснил адептам, что сильные мира не терпят пренебрежительного отношения к себе. В этом они мало отличались от наставников Цитадели, поэтому теперь, под твёрдым взглядом баронессы, Грегори поклонился, — впрочем, без излишнего заискивания, — и остальные последовали его примеру.
— Леди Эддеркоп, — сказал наставник. — Вы всё так же обворожительны, как и во время нашей последней встречи.
— А ты всё так же уродлив и неотёсан, — ухмыльнулась она. — Норбиус, ты им, надеюсь, ничего не сделал? — спросила она вставшего подле капитана. — Ты иногда излишне печёшься о моей безопасности, а я сразу сказала: от этих не дождёшься. Они на ногах-то едва стоят.
— Э-э, простите, миледи… — почёсывая плешь, сказал Норбиус.
— Обходительность капитана не знала границ, — Грегори слегка улыбнулся. — Но у нас нет времени вести праздные беседы, ваша милость. Служители Пламени отправились в Священное Шествие, от исхода которого, я боюсь, зависит судьба всей Тартарии.
— Благоприятным исходом тут не пахнет, — протянула баронесса, разглядывая Служителей. — Что с вами стряслось?
— В Свекольных Уделах мы наткнулись на людей-без-огня. Они сожжены, но бой не обошёлся без жертв. Это поселение — не единственное, опустевшее после дикарских набегов…
— Вы разучились жечь тех, кто может сопротивляться, — с улыбкой перебила Эддеркоп. — А о людях-без-огня мне и так известно. У ворот моего города целое скопище беженцев, но впустить их я не могу, потому что они ушли с полей и перестали поставлять урожай. Я бы послала войска, чтобы очистить пещеры, но сейчас не время оставлять Хальрум беззащитным — по соседству что-то замышляет Крылан. Так скажи же мне, наставник из Раскалённой Цитадели, как должна я поступить?
В её голосе была издёвка. Адепты удивлённо переглядывались — на Браассе они впервые слышали, как наставники пререкаются между собой, а теперь прямо у них на глазах эта старуха разговаривала с Грегори как с недалёким кретином.
Он, однако, делал вид, что не замечает её провокаций. Прочистив горло, наставник заявил:
— Леди Эддеркоп, вы принадлежите к одному из древнейших и влиятельнейших родов Тартарии. Не стану отрицать, отношения Хальрума и Раскалённой Цитадели порой складывались не слишком хорошо, однако ныне пришло время оставить склоки в прошлом. Вы могущественны, люди видят в вас справедливую и мудрую правительницу. Но в одиночку даже изобилующему богатствами Хальруму не совладать с назревшим в Тартарии кризисом. Ваш город нередко называют Алмазом Тартарии. Я убеждён, это не просто красивые слова, поэтому прошу вас воспользоваться своим влиянием и созвать баронов Тартарии на совет. Только объединёнными усилиями сумеете вы предупредить катастрофу, иначе — погибните.