Ещё до того, как он кончил, баронесса прикрыла рот своей тонкой ладонью с нанизанными на пальцы бирюзовыми перстнями. Сперва она только сипло хихикала, содрогаясь слабыми плечами, но наконец не выдержала и несколько раз звонко хохотнула.
— И чтобы умаслить меня, вы наверняка притащили с собой пару кувшинов вашего драгоценного пламени, не так ли? — посмеивалась Эддеркоп. — Грегори, ты невежественен до умиления. Минуло то время, когда вы могли разъезжать по Тартарии и диктовать правителям свои условия. Пока вы сидели в крепости, зализывая раны после своей позорной междоусобицы, бароны вполне научились обходиться без вашего огня. Тем не менее я и сама не прочь встретиться с ними. Нам многое нужно обсудить, но в настоящий момент этот шаг видится мне неосуществимым. С Крыланом у нас вышла размолвка, его люди уже не раз исподтишка атаковали мои караваны. О Ротте и Грзубе я вообще давненько не слышала — рискну предположить, что на Срединных ярусах свои заботы. Каждый заперся в своей норе и не думает идти навстречу остальным.
Грегори сделал шаг вперёд, заставив напрячься капитана. Наставник приосанился и возвысил голос:
— Именно из-за этого, госпожа, вам следует положиться на нас. Мы посетим других баронов Тартарии и выступим послами мира. Мы убедим их пойти на переговоры — как в давние времена, когда Служители Пламени блюли согласие меж властителями Тартарии. Доверьте же и теперь это дело нам — мы докажем, что ещё не окончательно утратили силу своей дипломатии и благочестие намерений. — Он снова оглянулся на адептов, на их утомлённые лица и забинтованные раны. — А пока… Прошу, предоставьте нам пищу и кров. Многого не просим, но нам нужно восстановить силы перед походом в Гроттхуль.
Баронесса слушала его внимательно, улыбка сошла с её лица. Задумчиво потерев пальцем свой острый подбородок, она вздохнула:
— Ох, Грегори, ты всё такой же дурак, но дурак, впрочем, строптивый. Что ж, вреда от этого не будет. Я распоряжусь, чтобы замковая челядь уступила вам свои комнаты. Роскошной пищи у нас нынче не водится — но вы народ непритязательный, жаловаться не будете. Мои лекари осмотрят ваши раны и займутся ими по мере возможностей.
— Простите, леди Эддеркоп, — добавил Грегори. — К нам в отряд по ошибке затесалась дочь наставника. Если можно, я бы хотел, чтобы вы разместили её соответственно…
Несса выскочила вперёд, растолкав адептов:
— Не нужно меня размещать соответственно! Дайте мне такую же комнату, как у остальных, я тоже жаловаться не стану!
Её внезапное появление вызвало в лице баронессы нескрываемую вспышку интереса. Где-то позади остальных, заслонённый другими адептами, зло скрипнул зубами Арлинг. Баронесса, чьи губы были растянуты в ухмылке, выжидательно взглянула на Грегори: его люди, его правила. Наставник коротко кивнул.
— Так и быть, девочка, поселим тебя как всех, — заключила Эддеркоп. — Но лохмотья твои просто необходимо сменить на что-то приличное — и это отнюдь не просьба.
Несса оглядела свой шёлковый сарафан, за время пути превратившийся в замызганную, покрытую дырками ветошь. Могло показаться, что на мгновение лёгкий румянец тронул её лицо.
ㅤ
После аудиенции, когда Служители отправились за лакеем в отведённые им комнаты, Грегори остался, чтобы обсудить с баронессой условия их пребывания в Хальруме. Вместе с ним в приёмном чертоге задержался Вирл. Архивариус робел и конфузился: впервые он столкнулся с человеком, который источал бы власть в столь чрезвычайной степени — а ведь она ещё и женщина!
— Я заметила, Грегори, что твой план по спасению мира довольно скверен, — задумчиво произнесла она. — Он слишком полагается на мою поддержку, а ведь я могла вышвырнуть вас за ворота, не предоставив убежище, могла приказать Норбиусу повесить вас за былые заслуги ордена, пленить или попросту не пускать в город.
— Это верно, — хрипло согласился Грегори. — Но, при всём уважении, я знал, что вы бы не сделали ничего из перечисленного. Та достойная женщина, которую я знал двадцать лет назад, ни за что бы на это не пошла, и мной руководил не холодный расчёт, но вера в то, что кое-кто из людей ещё способен сохранить честь.
— Живёшь в мире, где свет всегда пересиливает тьму, а люди не изменяют своим принципам, — иронически сказала она. — Ну, ну…
И тут она посмотрела на невысокого белобрысого архивариуса, застывшего возле наставника. Её тонкая бровь приподнялась:
— А это ещё кто?
— Пускай он сам расскажет, — ответил Грегори, подталкивая Вирла вперёд.
— Я… кхм… — прокашлялся Вирл. — Я архивариус из Раскалённой Цитадели. Подопечный наставника Пиппа, заведующего библиотекой. Меня приставили к другим адептам в этом Священном Шествии, чтобы я собирал… собирал знания о мире за пределами Цитадели. Видите ли, наша библиотека сильно пострадала, и её богатство — его нужно восполнить, иначе…