Вращающийся пламенный вихрь окутал Грегори и стал медленно вздуваться, пока не перекрыл собой всю мостовую. Цвергов мост превратился в огромный факел, вспыхнувший посреди тёмного ущелья; Пламя выло и гудело, бешено крутилось и ослепляло взор. Арли хотел броситься на помощь наставнику, но исходящий от вихря жар был до того силён, что обжигал лицо.
Кто-то схватил его за руку. Он обернулся и услышал голос Фелинна:
— Наставник велел вам уходить. Всем вам!
— Руки прочь! Я должен биться!
Арли попробовал вырваться и побежать в сторону вихря. Фелинн ударил его по голове рукоятью меча.
ㅤ
Всё полетело в бездну, когда Грегори приказал отступать. Несса пыталась разглядеть, что происходит на середине моста, но вдруг что-то вынырнуло из-под повозки и сходу убило Дафну, а потом ещё двух слуг. Несса помнила только, как на неё брызнула кровь, а после — приказ к отступлению и яркие вспышки, больно режущие глаза.
Толпа адептов увлекла её за собой, кто-то кричал ей, чтобы она спасалась. Всеобщий неумолимый испуг передался Нессе, и с мыслями она собралась, только когда оказалась в ближайшей примыкавшей к тракту пещере, с ободранными коленями и горящими от долгого бега лёгкими.
Что там случилось? Что стало с Арлингом и Грегори? Остальные ушли дальше, но она не могла сбежать, не будучи уверенной, что Арлинг уцелел. Или что он погиб…
Вскоре показался Фелинн, который тащил на себе Арли. Княжеский сын опустил адепта на землю возле неё и, ни слова не сказав, снова исчез в тоннеле. Несса бросилась к Арли в ужасе, которого не могла себе объяснить, и поняла, что он без сознания. На голове у адепта кровоточила ссадина — он явно будет не в восторге, узнав, что его вынесли из гущи боя. Несса хотела остаться с ним, но быть первой, от кого он узнает о поражении, она точно не желала.
Несса устроилась в противоположном углу, вжавшись спиной в холодную стену. Ей не хотелось даже предполагать, с чем они столкнулись на мосту. Мысли о кровожадной сущности, способной уничтожить целый отряд Служителей, свели бы её с ума… Нужно выждать, пока остальные их не найдут, а размышления о произошедшем будут теперь только во вред.
На потолке росло немного тревеска, благодаря чему в пещере сохранялась слабая видимость. Помимо Нессы и Арлинга, в ней скрывался адепт Махо. Нессе даже показалось, что он спрятался здесь до неё, когда отступление только началось — или того раньше.
Он опозорил себя в Свекольных Уделах. Несса не видела этого лично, но из болтовни других адептов представляла случившееся. Раньше среди юных Служителей Махо был почти вожаком. Когда нужно было затеять какую-то шалость, или разрешить спор, или найти козла отпущения, слово Махо всегда было решающим. Из-за его наветов другие адепты издевались над Арли и Вирлом. Несса была уверена, что и к тому, как школяры относились к ней, приложил руку Махо.
У Нессы не был они единой причины жалеть Махо. Но, во имя Жерла, как же он был жалок в эту минуту, свернувшись клубком возле стены и что-то тихо ворча себе под нос.
И тут Нессе сделалось страшно. Арли лежал без сознания, а она было наедине с этим осмеянным, утратившим уважение юношей. Катастрофа в Свекольных Уделах обнажила его истинную суть — суть труса. А теперь другая, ещё более страшная, укрепила за ним это клеймо.
Нужно что-то сделать. Нужно уйти отсюда, пока он…
— Сраная шлюха, — прошипел Махо, поднимаясь с земли.
— Прости? — Несса опешила. Раньше её мало кто оскорблял открыто — в основном были только обидные сплетни и произносимые шёпотом издёвки.
— Сраная шлюха, — каждое слово Махо становилось злобнее предыдущего. — В Цитадели от тебя были одни неприятности, а теперь ты ещё и к походу прибилась… Всюду суёшь свою уродливую морду, кокетничаешь со всеми… Сжечь бы твоё смазливое личико, чтоб никому больше не портило вид…
Шаркая ногами по земле, Махо приблизился к Нессе. Она медленно поднялась, прижимаясь спиной к холодному камню и пятясь в сторону. Теперь ей было не на шутку страшно. Между пальцами Махо бегали маленькие капельки Пламени — он сожжёт её, если ничего не предпринять!
— Остановись, — негромко, но твёрдо потребовала она. — Если я груба — вы мной недовольны, если добра — недовольны ещё больше. Я просто не знаю, какой должна быть!
— Не знаешь! — Махо истерически рассмеялся, раскинув в стороны руки. Пламя перетекло ему в ладони и загорелось ярче. — Никакой! Тебя вообще не должно быть — рождённая от извращенца, ненавидимая всеми вокруг! Тебе никогда не разубедить нас, маленькая гнусная шлюшка! Я сделаю милость, изуродовав Пламенем твоё лицо!