— Долго это будет продолжаться? — спросил Фелинн, когда они шли извилистыми тоннелями назад в ночлежку.
— О чём ты? — не понял его Арли.
— Ты словно никогда не видел девушек. Могу предположить, у вас в Цитадели их было немного, но эти ваши переглядывания с той, черноволосой… Смотрю на это — и каждый раз смеяться хочется.
У Арли вдруг возникло острое желание его ударить. Не сжечь — просто врезать ему, чтоб он никогда больше не затрагивал эту тему.
— Тебя это не касается, — огрызнулся он. — Что ты вообще можешь понимать!
— Например, то, что у девчонки нет других причин тащиться с нами. И ещё, в отличие от некоторых, меня влюблённость не пугает. Я бы не делал из неё такой спектакль, будь я на твоём месте.
Фелинн явно получал удовольствие от копания в исподнем Арли, равно как от своего превосходства в познании женского пола. Закипая всё больше при виде его нахальной физиономии, Арли решил не оставаться в долгу.
— Значит, ты у нас знаток по части женских сердец, да? Бьюсь об заклад, на девушек ты впечатление производить горазд — но что с твоим отцом? Его впечатлить сложнее, верно? А то ведь у княжеского сынка нет других причин тащиться в поход с какими-то там Служителями! Сидел бы себе в Гроттхуле да наслаждался обществом наивных девиц, строя благородные мины!
Выпад оказался весьма удачен. Улыбка сошла с губ Фелинна, он насупился и сложил руки на груди, отводя взгляд к толпе.
— Что ты можешь знать, — ледяным тоном сказал он. — Хочешь ты или нет, сейчас вы останетесь вдвоём. Я пойду в кабак, прослежу, чтобы наш охотник не упился до смерти. Слыхал, тебе такие заведения посещать не следует…
Прежде чем он исчез, Арли снова заметил его наглую высокородную улыбку, а потом Фелинн скрылся за спинами прохожих. Арли огляделся — и понял, что опять остался один среди бурного потока людских тел, плывущих куда-то без ведомой цели и смысла. Точно так же он чувствовал себя, когда стоял посреди хальрумской площади с фонтаном, внутри которого лежали мышиные кости. Фелинн оказался прав — Арли не мог бродить по городу в одиночку.
ㅤ
Ночлежку тускло освещал единственный сальный огарок. Несса сидела на тюфяке и вертела в руках пуговицу, отвалившуюся от её кожаной рубахи. Войдя, Арли положил перед девушкой мешочек с грибами, а сам уселся на другом тюфяке, избегая смотреть на неё.
— Поешь, — сказал адепт. — Только немного, нам ещё на дорогу нужно оставить.
Несса поначалу гордо отказалась, но затем всё же вытащила несколько грибов и стала с жадностью уплетать их. Она была страшно голодна. Арли её поведение показалось забавным.
Когда она насытилась, долго молчали. Капли воды ритмично разбивались о пол пещеры. Где-то неподалёку попискивали крысы.
— Я не хотела тебя шантажировать, — виновато сказала Несса. — Просто боялась, что ты откажешься взять меня с собой.
— Ты верно заметила, я не способен тебя убить, — нарочито равнодушным тоном ответил Арли.
— Но ты убил Махо, когда он пытался… пытался…
— Я бы сжёг этого ублюдка ещё послушником, если бы мог, — голос Арли налился яростью. — Он заслуживал подохнуть, но я… я не думал, что это будет так… Наставник Грегори, мост, тень… Всё это навалилось на меня так не вовремя!
Несса пристально вглядывалась в его лицо — растерянное, искажённое гневом. «Он больше злится на себя, — думала девушка. — Ему пугает не то, что происходит, но то, как сам он принимает это».
— Ты другой, — осторожно проговорила Несса. — Я тоже теперь другая. Шествие нас изменило, мы уже не можем быть теми, кем были раньше… не можем ненавидеть друг друга, как раньше. И, верь мне, я напугана этим не меньше твоего. — Она немого помолчала, собираясь с мыслями и тщательно подбирая каждое слово. — Я только… только хочу, чтобы мы преодолевали это вместе. Ты видишь, как тяжко быть одному здесь, за стенами Цитадели. Теперь уже не отвертишься — мы оба переживаем одно… Нам не следует это отрицать, иначе…
Впервые за весь разговор Арли заглянул ей в глаза. Мысль, выраженная столь туманно, всё же возымела действие, ибо была искренней и отозвалась тёмплым огоньком где-то внутри него. Арли кивнул — и сложно выразить, сколько счастья, сколько нежной умиротворённости принёс Нессе этот короткий кивок.
Вновь пришла пора молчаливого уединения, как в той пещере под чарами штрата. На сей раз, однако, всё длилось недолго: изнурённая долгим переходом, Несса вскоре улеглась на тюфяк и крепко заснула.
Арли слушал ровное дыхание девушки, чувствовал её влекущий запах и вспоминал, как раньше бродил по галереям Цитадели, вслушиваясь в низкий, глубокий рокот Жерла. Этот рокот наполнял его тело вибрациями, почти столь же приятными, как те, что он испытывал сейчас, чувствуя близость Нессы. Но всё-таки теперешние его чувства были совершенно иными. Они не поддавались восприятию, ужасали его и в то же время насыщали его существование чистейшей эссенцией смысла.