Он вдруг уронил голову, схватился за неё ладонями и до дрожи в пальцах впился ногтями в кожу. Прежде чем Несса успела понять разрушительный смысл его слов, он поднял к ней лицо, бледное, как у мертвеца, и поспешил нанести по её чувствам решающий удар.
— А знаешь, нет… — он неслышно посмеялся, — нет, всё это не то… Надо было поступить иначе. Надо было прикончить тебя тогда, на той стоянке, когда вскрылось твоё присутствие… Стоило отправить тебя к твоему дражайшему папочке прямо там, и Махо, может быть, присоединился бы к тебе позднее… Ты ведь хотела бы этого, не правда ли? Жаль всё-таки, что я прервал тогда ваши развлечения… Но, клянусь Жерлом, у тебя будет шанс присоединиться к нему самостоятельно, если ты не перестанешь говорить со мной так, будто я тебе чем-то обязан!..
Словно обессилев от этого выплеска, Арли вдруг понурился, тяжело выдохнул и отвернулся назад к стенке, снова укладываясь на бок. Несса осталась сидеть неподвижно — не в ужасе, не в истерике. В совершеннейшем ступоре.
Парализованная обидой, унижением и горем, Несса очутилась на перекрёстке судеб. Крохотный шаг отделял её от того, чтобы пойти на поводу у Провала, поддаться необратимой горечи и навсегда отдалиться от Арлинга, похоронив этим всё то, что было между ними. Арли балансировал на краю вселенского колодца, который медленно затягивал его в себя, и на пути в этот обрыв Служитель отталкивал прочь всех, кто его окружал. Он желал видеть рядом с собой одно только выжженное поле, где никто и ничто не сможет причинить ему боль, — и сделал всё возможное, чтобы Несса поступила так, как желал того овладевавший им Провал, веря, что желает этого сам.
Но ни одна из этих мыслей не посетила Нессу в тот решающий миг. Не сознанием были продиктованы её дальнейшие действия, а чем-то помимо сознания. Смелость, безрассудство — как в пещере штрата, но уже не принадлежащие ей, а словно отделённые от неё — толкнули Нессу к действию. Она лёгким движением соскользнула с кровати на половицы и беззвучно, как привидение, подошла к ложу Арлинга.
Арли рывком приподнялся, готовясь выкрикнуть что-нибудь угрожающее, а ещё лучше — обидное. Несса опустилась к нему на перину и неумелым, но притязательным движением положила ладони ему на плечи. Юноша возмущённо и вместе испуганно дёрнулся. Он хотел противиться — однако прежде, чем сделал это, был резко прижат к кровати руками Нессы, которая сразу же взобралась на него сверху. Пряди её чёрных волос свесились Арли на лицо, и он утонул в тумане того запаха, который всегда очаровывал его, но никогда ещё не был так близок, затмевая собой весь мир и все ужасы, которые могли в нём родиться. От тепла её упругого тела сердце забарабанило в груди, а дыхание отказывалось вырываться наружу.
Руки адепта задрожали, когда Несса наклонилась к нему и прильнула губами к его губам. Каждое движение девушки являло собой смесь неуклюжести и слепого желания. Арли вновь попытался воспротивиться, но не нашёл в себе сил…
ㅤ
За бугристым, поросшим силуростражами холмом, в круглой туманной низине лежала обитель Черногриба. Узкий извилистый овраг тянулся туда с Топей, и пока Фелинн шагал по нему вслед за Алейн, вокруг было удивительно тихо.
Когда впереди послышался низкий, периодический гул, Алейн остановилась и взглянула на своего спутника. Она указала на меч, висящий в ножнах у него на поясе.
— Черногриб может оскорбиться, если прийти в его владения с оружием. — Эти слова были произнесены кротко и без малейшей настойчивости, но Фелинну почему-то захотелось повиноваться без раздумий.
Инстинкты всё же подсказывали ему неладное.
— Оставить меч? — удивился он. — Я никогда не видел Черногриба и не могу вот так легко доверить ему свою жизнь.
— Тогда доверь её мне, — улыбнулась Алейн. Приблизилась и сама расстегнула медную пряжку пояса, стянула его вместе с мечом и бережно положила на ближайший валун. — Он дождётся тебя здесь.
Фелинн хотел было сказать что-то, мысленно ругая себя за покорность, но девушка взяла его за руку и повела дальше по оврагу. Когда тропа изогнулась влево и свернула за угол, княжеский сын наконец увидел поляну Черногриба.
На первый взгляд казалось, что земля здесь была совершенно ровной, без единого грибочка или торчащего вверх камня. Её поверхность устилал туман, куда более густой и пастельно-фиолетовый, в отличие от зеленоватой дымки, служившей источником света в остальных Топях. Когда сапоги Фелинна утопли во мглистом покрове, княжеский сын услышал всплеск, а вслед за этим в обувь стала наполняться тёплой водой. Стало быть, под слоем тумана скрывалось озеро — не слишком глубокое, насколько Фелинн мог судить.