Арли задумался. Стараниями Грегори он таки узрел, что Пламя можно использовать во благо. Уничтожив гнездо рудомолов в Гроттхуле, Арли фактически предотвратил кровавый переворот, который мог привести к многочисленным смертям. Дважды сохранив жизнь Фелинну, он позволил последнему повлиять на решение Грзуба в Фаар-Толи, благодаря чему была достигнута цель всего Шествия. Близ Цвергова моста спас Нессу от надругательств Махо…
Безусловно, Пламя можно было использовать ради чего-то значительного — но как обратить его в метод воздействия на саламандру? Возможность чего-то подобного представлялась Арли сказочной и довольно нелепой.
В соседнем гроте забили барабаны. Глашатаи объявляли о скором начале совета, стража оцепляла пещеру, где будут совещаться бароны. Пришёл в движение и лагерь Грзуба. Арли кивнул Вирлу в сторону ярмарки и хотел было пойти сам, но архивариус остановил его.
— Арли… В чём бы не обвинял тебя Джошуа, ты ведь ничего такого не сделал, правда? Он это всё только из личной неприязни, да?
Арли посмотрел на него с каким-то бессмысленным выражением, помолчал. Потом, придя в себя, нахмурился и наскоро ответил:
— Он всегда видел во мне дикаря. Ему лишь нужен был повод, чтоб от меня избавиться.
ㅤ
Ставка князя Крылана раскинулась в заброшенных плавильнях Мойнерфьорда. Облачённые в твёрдую кожу солдаты жгли костры из вьюноствола, точили топоры, резались в кости — и всё под отборную мужицкую брань. Многих солдат, пришедших вместе с князем, Фелинн знал ещё с детства. Они искоса поглядывали на него, пока Фелинн огибал костры, отыскивая княжескую дружину.
Князь совещался с офицерами, приспособив под стол древнюю, наполовину ушедшую под землю наковальню. Фелинн заметил, что на ней лежит карта Тартарии, расставлены свечи и валяются куски пергамента.
И тогда путь ему преградил Хекл.
— Фелинн, — без какого-либо намёка на братскую радость прогудел он. — Чего здесь забыл?
— Хочу видеть отца. — Тон Фелинна тоже не блистал теплотой. Если Альм всегда выбирал самые изящные способы продемонстрировать своё превосходство, то Хекл даже не пытался — и просто лупил Фелинна при любой возможности. — Мне кажется, у меня на это столько же права, сколько у тебя.
— Права? — не обременённые умом глаза Хеккла расширились от гнева. — Я те щас покажу право, мышь летучий!
— Пропусти его, Хекл, — крикнул Крылан. — Как-никак, он у нас теперь герой священного похода!
Хекл насупил мясистые губы и отпрянул. Крылан сделал знак своим офицерам, и те один за другим рассеялись по лагерю.
Фелинн бросил ещё один неприязненный взгляд на Хекла и подошёл к отцу. Лицо Крылана светилось бодростью, под длинным плащом виднелась свободная кольчуга. Возвышаясь над Фелинном, своими острыми чертами и удивительной худобой он напоминал нетопыря, готового сцапать беспомощного мышура или кудлохвоста.
Фелинн однажды задумался, сумеет ли он взглянуть на отца под каким-то иным углом, если длительное время проведёт вдали от семейства. И вот он стоял перед князем, с безусловным пониманием того, что без его, Фелинна, помощи совет в Мойнерфьорде мог и не состояться, — но видел всё того же коварного, заносчивого, беспощадного владыку, от которого ни разу в жизни не слышал слов любви или хотя бы похвалы. Который запирал его в самом глубокой комнатушке Гроттхуля, пряча от всего мира, и никогда не произносил его имени вслух.
— Выглядишь грозно, — с насмешливой ухмылкой заметил Крылан, убирая за спину длинные руки. — С чем пожаловал?
— Вместе с одним Служителем я был в Железных Норах и Фаар-Толи, отец, — прямо сообщил Фелинн. — Бароны Ротте и Грзуб согласились прибыть на переговоры.
— Восхитительно! — Крылан улыбнулся ещё шире и ещё притворнее. — Признаться, мне показалось, что поход монахов потерпел неудачу, когда несколько уцелевших приползли назад в Гроттхуль. Им надлежит благодарить своё Жерло за то, что в их стан затесался ты… Это всё?
Последняя фраза, брошенная столь обыденным тоном, вонзилась в сердце Фелинна лезвием зазубренного, да ещё подмазанного ядом ножа. Он действительно не понимает или намеренно вынуждает Фелинна выложить всё как есть? Зная отца, Фелинн скорее верил во второй вариант, и оттого ему стало ещё больнее.
— Всё? — изумлённо переспросил он. — Ты спрашиваешь, всё ли это, отец? Нет, разумеется не всё! Я рисковал жизнью ради будущего семьи! На Цверговом мосту я видел такое, чего и в самом жутком кошмаре не встретишь! Зная, что опасен для остальных, я всё же покинул дом, и невинный человек в Железных Норах поплатился за это жизнью! Такое объяснение тебя устраивает!?