— Алло? — спросила она. — Бак? Папа?
— Это я. В чем дело?
— Что с Баком?
— Не знаю, я еще не видел его.
— Но ты собираешься?
— Наверное, да.
— Ты не знаешь, в каком госпитале он находится?
— Что-о?
— Разве ты не видел?
— Чего я не видел?
— Папа, это было в утренних новостях. Двое свидетельствующих у Стены Плача сожгли какого-то человека. А все остальные попадали на землю. Одним из последних, кто оставался лежать на земле, был Бак.
— Ты в этом уверена?
— Никаких сомнений.
— Ты определенно знаешь, что он был ранен?
— Нет, я только предполагаю. Он лежал рядом с человеком в черном костюме, шляпа которого откатилась в сторону.
— В какой гостинице он остановился?
— В гостинице «Царь Давид». Я звонила ему туда. Мне ответили, что он оставил ключи, так что его там нет. Что бы это значило?
— Некоторые оставляют свои ключи каждый раз, когда выходят. Так что это не означает ничего особенного. Я не сомневаюсь, что он позвонит тебе.
— Ты сумеешь каким-то образом узнать, не ранен ли он?
— Я приложу все усилия. Давай договоримся так: если я узнаю что-нибудь определенное, я тебе звоню. Во всяком случае давай придерживаться принципа: нет вестей — хорошие вести.
У Бака было ощущение, что его колени превратились в студень.
— С вами все в порядке, доктор?
— В порядке, — ответил бен-Иегуда. — Но я не могу придти в себя.
— Мне это знакомо.
— Мне хочется верить, что эти люди — от Бога.
— А я убежден, что так и есть, — ответил Бак.
— Вы убеждены? Разве вы изучаете Священное Писание?
— Только с недавних пор.
— Пойдемте, я хочу вам кое-что показать.
Когда они вернулись к машине, шофер доктора стоял там возле дверей с пепельно-серым лицом. Цион бен-Иегуда успокаивающе обратился к нему по-еврейски. Тот перевел свой взгляд на Бака. Последний попытался улыбнуться в ответ.
Бак сел на переднее сиденье, а бен-Иегуда спокойно Дал указание шоферу остановиться как можно ближе к Золотым воротам восточной части Храмовой горы. Он позвал Бака пройтись к воротам, чтобы перевести ему еврейские граффити.
— Смотрите, — сказал он, — здесь написано: «приди, Мессия», тут «освободи нас», а там — «приди во славе». Столетиями мой народ ждал, молился, наблюдал, когда придет наш Мессия, однако значительная часть последователей иудаизма, даже здесь, в Святой земле, стала более светской и в меньшей степени следующей библейским заветам. Мой исследовательский проект возник почти как необходимость. Люди утратили точное понимание, чего или кого они ждут, а многие вообще отказались от всего. Чтобы понять, как глубока вражда между мусульманами и евреями, посмотрите на это кладбище, которые мусульмане устроили здесь, за забором.
— И что это значит?
— Еврейская традиция говорит, что, когда наступит конец света, Мессия с Илией триумфально поведут евреев в храм через ворота с востока. Но Илия священник, и для него проход через кладбище — осквернение. Поэтому мусульмане и устроили здесь кладбище, чтобы сделать невозможным триумфальный вход.
Бак потянулся за диктофоном. Он хотел попросить доктора повторить основные моменты своего рассказа. Но тут он заметил, что диктофон включен.
— Посмотрите, — сказал Бак, — наверное, у меня записана сцена атаки.
— Это же еврейский! — воскликнул доктор бен-Иегуда, — вы слышите?
— Да, они говорили по-еврейски, — признал Бак. — И диктофон записал их речь по-еврейски. Но в том, что я слышал их по-английски, я уверен так же, как в том, что я стою здесь.
— Вы сказали, что слышали их обещание не причинять вреда никому, кто придет слушать их свидетельство. Рабби закрыл глаза:
— То, что это произошло сейчас, чрезвычайно важно для моего выступления.
Бак прошел с ним к машине.
— Я должен сказать вам кое-что, — произнес он. — Я убежден, что ваш Мессия уже приходил.
— Я понимаю, что вы так думаете, молодой человек. Но мне интересно услышать, что ответят вам два проповедника, когда вы спросите их об этом.
Рейфорд спросил у Стива Планка, слышали ли его люди еще о каких-либо жертвах у Стены Плача. Он не стал упоминать имени Бака, чтобы не показывать, что они находятся в дружеских отношениях.
— Мы слышали об этом инциденте, — раздраженно ответил Планк, генеральный секретарь уверен, что эти двое будут арестованы и предстанут перед судом за убийство. Он не может понять, почему израильские военные оказались такими беспомощными.