Генеральный секретарь в данный момент находится за пределами страны, поэтому мы не можем получить от него комментариев, но магнаты прессы всего мира уже подтверждают это сообщение. Чрезвычайное законодательство позволяет официальным невыборным и международным бесприбыльным организациям возможность неограниченного владения всеми средствами массовой информации; оно предоставляет возможность ООН, которая вскоре будет называться Мировым Сообществом, покупать и контролировать газеты, журналы, радио и телевидение, средства кабельной и спутниковой коммуникации.
Единственным ограничением будет объем капитала, которым располагает Мировое Сообщество, но согласно слухам, рассматривается возможность покупки этой организацией следующих изданий: «Нью-Йорк таймс», «Лонг-Айленд ньюс дэй», «Ю-эс-а тудэй», «Бостон глоб», «Балтимор сан», «Вашингтон пост», «Атланта джорнал». «Тампа трибюн», «Орландо сэнтинел», «Хаустон»…
Рейфорд сидел на краю кровати, слушал и не верил своим ушам. Николае Карпатиу все-таки сделал это. Он ставит под свой контроль основные средства массовой информации и тем самым получает возможность контролировать сознание большинства людей в сфере своего влияния, которая должна в ближайшем будущем охватить всю землю.
Телеведущий продолжал перечислять:
…компании сетевого вещания, «Глобал уикли», «Ньюс уик», «Ридерс дайджест» и еще длинный список других компаний.
Самым поразительным является реакция нынешних владельцев, которые как будто приветствуют привлечение нового капитала и заявляют, что они ловят на слове лидера Мирового Сообщества Николае Карпатиу, который обещает, что никакого вмешательства с его стороны в редакционную политику не будет.
Рейфорду пришло было в голову позвонить Баку. Но он наверняка знал обо всем еще до того, как это сообщение попало в выпуск теленовостей. Кто-нибудь из сотрудников «Глобал уикли» должен был поставить его в известность, либо он мог услышать об этом от кого-нибудь из сотен корреспондентов, приехавших в Израиль на церемонию подписания. Но могло получиться и так, что каждый подумает, что Бака уже проинформировали, и тот окажется в неведении, чего Рейфорд не мог допустить.
Рейфорд взялся за телефон, но в комнате Бака никто не ответил.
Плохо различимая в темноте толпа толклась на расстоянии порядка пятидесяти метров от Стены Плача. Останки нападавшего уже были убраны, а командир воинского подразделения объяснял представителям прессы, что он и его подчиненные не могли принять никаких мер «против двоих безоружных людей, которые никого не трогали, но напротив, стали объектом нападения».
Никто из стоявших в толпе не выражал желания подойти ближе, хотя фигуры двух проповедников еще можно было видеть в конце Стены в тусклом свете заходящего солнца. Они стояли неподвижно и молча.
Когда водитель доктора Циона бен-Иегуды подвез их к почти опустевшей стоянке машин, Бак захотел было спросить раввина, верит ли он в силу молитвы. Бак не сомневался в положительном ответе, но он собирался обратиться с молитвой о помощи ко Христу, и, пожалуй, не стоило задавать подобный вопрос ортодоксальному иудею. Поэтому Бак помолился молча.
Они с Ционом выбрались из машины и, огибая небольшую толпу, медленно и осторожно стали продвигаться вперед. Раввин шел, скрестив перед собой руки и обхватив ладонями собственные плечи. Заметив это, Бак не смог удержаться от того, чтобы не присмотреться к этой позе. Этот жест казался необычно благочестивым, даже униженно-смиренным, особенно учитывая высокое положение бен-Иегуды в религиозной академии.
— Сейчас я иду в традиционной позе почтительности и примирения, объяснил раввин. — Я хочу не допустить никаких ошибок, никакого недопонимания. Для нашей безопасности важно, чтобы эти люди знали, что мы идем к ним со смирением и любопытством. Мы не собираемся причинить им никакого зла.
Бак посмотрел в глаза раввину:
— По-моему, на самом деле мы до смерти напуганы и не хотим дать им хоть какой-то повод убить нас.
Баку показалось, что на лице раввина мелькнула улыбка.
— У вас свой способ называть вещи своими именами, — сказал бен-Иегуда. — Я молюсь о том, чтобы мы оба вернулись целыми и невредимыми и смогли обменяться впечатлениями.