Но на этот раз Бак смог лично познакомиться с проявлениями президентского характера. Когда эскорт Бака провел его через толпу к дверям, агенты у дверей узнали своих коллег и расступились, дав Баку возможность войти. Американские журналисты дружно выразили свое недовольство тем, что Бак был пропущен.
— Как он это все проворачивает?
— Он никогда не терпит неудачи!
— Дело не в том, сколько вы знаете и сколько энергии затрачиваете, дело в том, с кем вы знакомы!
— Имеющему да прибавится!
Бак мог только желать, чтобы они оказались правы. Он сам был бы не прочь пробиться и получить эксклюзивное интервью у президента. Но сейчас Бак совершенно не представлял, зачем он здесь.
Эскорт Бака передал его президентскому помощнику, который подтянул рукава и потащил его в угол комнаты, где на краешке большого кресла сидел президент Его куртка была расстегнута, галстук приспущен, он шепотом разговаривал со своими советниками.
— Мистер президент, Камерон Уильяме из «Глобал уикли», — провозгласил помощник
— Минуту, — сказал Фитцхью.
Помощник и два советника стали отходить в сторону. Президент схватил за руку одного из советников.
— Это не относится к вам, Роб! Сколько вам нужно проработать со мной прежде, чем вы начнете понимать? Вы мне нужны здесь. Когда я сказал: «дайте мне минуту», я не имел в виду вас.
— Извините, сэр.
— И прекратите извиняться.
— Извините.
Сказав это, Роб сообразил, что он не должен был извиняться за извинение.
— Хорошо, извините, то есть, окей! Глаза Фитцхью сделались круглыми.
— Кто-нибудь дайте стул Уильямсу! Если нам придется кричать, мы далеко не продвинемся. В нашем распоряжении всего несколько минут.
— Одиннадцать, — сказал Роб извиняющимся тоном.
— Прекрасно. Одиннадцать. Бак протянул руку.
— Здравствуйте, мистер президент! — сказал он.
Фитцхью небрежно пожал руку Бака, не поднимая на него глаз.
— Садитесь, Уильяме
Лицо у Фитцхью было побагровевшим, по нему скользили капельки пота.
— Прежде всего, все, что сейчас будет сказано, — не для печати. Договорились?
— Как вам будет угодно, сэр.
— Не так! Я много раз слышал эти заверения, а потом все нарушалось.
— Только не мной, сэр
— Да, не вами, но я помню, что когда однажды я вам кое-что сказал, а потом оговорил, что это не для печати, то вы сослались на какой-то ерундовый пункт, когда, согласно закону, сведения могут и когда не могут публиковаться
— Насколько я помню, я привел вам кое-какие выдержки по этому вопросу.
— Да, так вы тогда сказали.
— Практически это означает, что вы не можете сказать, что это не для печати после совершившегося факта. Все должно оговариваться заранее.
— Да, я это помню, я уже сталкивался с этим несколько раз. Итак, сейчас нам ясно, что все будет не для печати, так?
— Совершенно ясно, сэр.
— Уильяме, я, черт побери, хочу знать, что происходит с Карпатиу. Вы много общались с ним. Вы брали у него интервью. Говорят, что он хочет взять вас к себе на работу. Так вы знаете этого человека?
— Не слишком хорошо, сэр.
— По правде говоря, он здорово разозлил меня. Но он — самый популярный человек в мире после самого Христа. Кто я такой, чтобы я мог возмущаться?
Бак был поражен справедливостью этого утверждения.
— Мне казалось, что вы его во всем поддерживаете, — Америка показывает пример и все такое…
— Да, я поддерживаю! Нет, я хочу сказать: поддерживал. Я пригласил его в Белый дом! Он выступал на совместном заседании конгресса. Мне понравились его идеи. Я не принадлежал к пацифистам до тех пор, пока он не заговорил об этом. Черт побери, вообще-то я не думал, что это всерьез. Но опросы сейчас показывают, что он удвоил бы количество голосов в мою поддержку в качестве кандидата в президенты! Но он хочет не этого! Он хочет, чтобы я сохранил свой пост, но при этом он стал бы моим боссом.
— Он говорил с вами об этом?
— Уильяме, не будьте наивны. Я бы не стал звать вас сюда, если бы думал, что вы все понимаете буквально. Он хитростью выманивает у меня флагман ВВС, и что вы видите в результате? Его перекрашивают, и теперь у него есть флагман Мирового Сообщества, а на следующий день он обращается с благодарностью к гражданам Соединенных Штатов за то, что они подарили ему самолет. Мне приходило в голову сказать ему прямо в лицо, что он лжет, и подпортить его репутацию.