Я уж было хотела спросить, зачем искать правду в ногах, как вспомнила, что выражение это было родом из Мтисавы. Интересно, уж не хозяин ли ювелирной лавки посоветовал Таши тратторию с мтисавской кухней?
Оказалось, сам Резо магом не был, но благодаря частому с ними сотрудничеству знал о многих нюансах, в том числе о том, каким образом следовало подбирать нужный камень, который должен был не только помогать накапливать энергию, но также сохранять концентрацию, творить мощные заклинания и всячески оберегать от магического истощения. Камень являлся также чем-то вроде подписи, но самому Резо больше нравилось сравнение с сутью и квинтэссенцией души и чародейского дара. Без выбора камня и ритуала привязки ни один маг не был способен раскрыть свои способности в полной мере. Даже магическое пламя приобретало отличный от обычного огня цвет только после того, как маг находил свой минерал.
Чаще всего глаза светились под цвет камня – вернее, камень подбирался по цвету свечения. Однако в моём случае столь простой способ не срабатывал, потому что радужка оставалась чёрной, и если бы Ярай пару месяцев назад не заверил, что такое встречается время от времени, я бы стала считать себя какой-то неправильной. Ярай также рассказал, что у отца была точно такая же особенность, и что таких магов ценили куда выше – ещё бы, начарует кто-то прямо под носом, и не заметишь ничего, потому что глаза-то не светятся!
– Кажется, я знаю, что можно предложить, – хитро улыбнулся Резо и скрылся за портьерой.
Вернулся он с деревянным ящиком с множеством ячеек, в которых лежали переливающиеся радужными бликами камни – круглые, овальные, скошенные, расколотые, совсем плоские или бугристые, чем-то похожие на пушистые облака. В основном белые, и только несколько в последнем ряду были чёрными. Они-то и привлекли внимание, даже несмотря на то, что блики на них казались куда тусклее на первый взгляд – но лишь на первый, потому что стоило попасть на них свету, переливы загорались даже ярче, чем у белых.
– Радужные опалы, – объявил хозяин. – Два верхних ряда с Синтэрни, нижние – из Ньэнна.
– Они чудесны! – вырвалось у меня. Хотелось коснуться, погладить пальцами, сжать в кулаке – и не отпускать.
– Попадание с первой попытки, как обычно, – рассмеялся Таши. – Сколько?
– Белые по золотому за камень, чёрные – по два. За работу, если нужен кулон или кольцо, возьму по цене материалов. Связка из десяти бусин – три золотых.
Уф, сколько у меня с собой? Жаль, придётся выбирать из нескольких самый-самый… а они все такие! Но не представляла, что не украшения даже – просто кабошоны могут столько стоить. Или именно опалы такие дорогие? Ох, а надо ли мне вообще такое счастье? Дорого ведь, не лучше ли выбрать что подешевле… нет, ну его, это «подешевле»! Камень ведь, Резо сам сказал, должен отражать суть души и дара, а тут столько бликов и красок внутри, словно на магические потоки смотрю!
– Я возьму один чёрный, – вздохнула я и потянулась к кошелю в кармане. – И сколько будет стоить одна бусина?
– Я заплачу, – возразил Таши. – Первый камень всегда должны дарить, так что пусть будет подарок.
Недоверчиво уставилась на мэтра, пытаясь понять, что у него было на уме. Дорого ведь!
– Можешь поцеловать меня, если чувствуешь себя обязанной, – хохотнул он и чуть наклонился, ткнув себя пальцем в щёку.
Вместо благодарственных поцелуев я потянула Таши за так удобно подставленное ухо. Руку обожгла морозная волна, стоило коснуться серебряной серьги.
– Это подарок. Первый камень всегда должны дарить.
– Но ты ведь себе сам покупал? – возмущается Весташи, крутя в руках маятник из яшмы.
– Всё своё я возьму сам, – жёстко звучит в ответ.
Что это? Кто это? Как это? Опять Кирино?! Или – показалось?
Зажмурилась на миг, вспоминая, как Шуген советовал в такие моменты, когда невольно начинаю видеть память вещей или людей, не зацикливаться на этом и просто не обращать внимания. Потому что, по мнению фамильяра, это умение изрядно забивало голову и мешало наслаждаться жизнью. Сам кот владел чем-то подобным – талантов у него оказалось немерено, одни только кулинарные шедевры и поддержание порядка в доме чего стоили! Что уж говорить о том, что визита враждебно настроенных теней я перестала бояться совсем, благодаря чему сон улучшился стократно, и паранойя как-то постепенно стала отпускать.
Как там говорил Шуген? Вдохнуть. Выдохнуть. И не пытаться запомнить. Выкинуть из головы.
Лезть в чужие воспоминания – или что бы там ни было – как-то неправильно и некрасиво. Если люди и хотят чем-то поделиться, они ведь обычно рассказывают друг другу, верно? А топтаться без спросу, даже если очень интересно…
– Мне ждать поцелуй или пытаться спасти ухо? – ехидным шёпотом спросил Таши, от чего я окончательно пришла в себя. И, так уж и быть, быстро коснулась губами тёплой щеки – стыдно признаваться, а всё ж хотелось это сделать.
– Спасибо, – всё-таки смутилась и отвела взгляд, пробормотав благодарность под нос.
– Мы возьмём один кабошон, вон тот, и связку бусин сейчас, – воспользовавшись тем, что я вроде как сдалась, Таши взял дело в свои руки. – Также нужен кулон и кольцо, простые, без излишеств, на первое время. И маятник. Когда будет готово, отправь в дом магистра Ярая лисс Рьютт.
И сноровисто так отсчитал золотые из своего кошеля, даже возразить не успела, а Резо уже заворачивал самый понравившийся камень – и как Таши понял, что именно его я и хотела? – и связку бусин в бархатный отрез.
Впрочем, спорить, кажется, было уже поздно.
========== (22) ==========
(22)
Дни до бала Весеннего Цветка катились с неотвратимостью снежной лавины – с каждой новой лучиной создавалось впечатление, что время начинало течь стремительнее. Казалось, месяца должно хватить на многое: платье, танцы, уроки этикета. Но, помимо прочего, мне пришлось вызубрить генеалогическое древо до пятого колена, из которого я, к удивлению и ужасу, открыла, что Азор являлся моим двоюродным братом, потому что наши матери были сёстрами. И вот так заодно узнала, что сеньор Рэйес оказался дядей, более того, от Ярая он уже знал, кем ему приходилась я. Стало также известно, что магия смерти досталась мне в наследство по материнской линии – один из прадедушек с её стороны даже служил королевским телохранителем. Да и вообще, род Авари стоял у истоков возникновения Лиги наравне с родом Тамери, разница была лишь в том, что одни были магами, а вторые получили благородную приставку «руи» за заслуги перед короной. Читать о деяниях предков увлекало, но вместе с тем как-то не верилось, что все эти люди со страниц исторических учебников – моя родня. Впрочем, и здесь я в который раз получила подтверждение слов Ио о том, что маги сидят на головах друг у друга, и каждый приходится кому-то дальним родственником.
– Магия вырождается. Всеми силами Владеющие пытаются сохранить чистоту крови, – криво усмехнувшись, пояснил как-то Ярай. – Сейчас брак между магами не даёт гарантии, что у ребёнка будет дар. Про браки между магами и простыми людьми можно и не вспоминать. Взять Азора: мать – сильнейшая тень, а сыну не достался даже крысиный хвост в качестве способностей.
– Поэтому отец мог думать, что у меня нет никакой магии?
– Это вряд ли. Грассэ плут, интриган и искусный манипулятор, он пытается заставить всех, в том числе и тебя, подумать так. Не будь дара, проклятие сожрало бы живьём, выело душу. И ты стала не серпом, а колосом.
Про Жатву Ярай знал на удивление много, кроме самого главного – действительно ли весь этот ритуал был необходим, чтобы держать Восьмого взаперти. Истинное предназначение, по его словам, затерялось где-то в веках, а может, его прятали с самого начала, и то, что казалось кому-то благой целью, на деле являлось чем-то жутким.
Я стала замечать, что магистр постепенно будто бы привыкал ко мне – разговоры становились длиннее, при других он уже не делал вид, что меня не существовало, да и доброжелательные нотки в его голосе звучали куда чаще. При более близком знакомстве нелюдимый угрюмый чародей превращался в умудренного годами наставника, способного что угодно объяснить простыми сравнениями. И теперь я понимала, откуда у Ардо – отца – взялась такая чудесная способность, ведь Ярай был и его учителем тоже.