Я кивнула, борясь с соблазном сорвать ткань с портрета и хорошенько его рассмотреть. Или, может, лучше оставить жирную кляксу на каких-нибудь бумагах на столе? Или перепутать книги? Пакостить по-серьёзному не хотелось, но как-то дать о себе знать… а как давно вообще отец был тут? И скажут ли ему, что меня сюда отводили? Судя по всему, он меня и не искал – либо будучи чем-то очень занятым, либо находясь в уверенности, что мне ничего не угрожает. Хотя, одно другому не противоречило.
А почему портрет вообще завесили? Непорядок. Если пододвинуть кресло, как раз должна достать…
Дальнейшее произошло слишком стремительно. Кое-как, не помяв при этом пышную юбку, я сумела дотолкать кресло, взобралась на него и потянула ткань, но та упрямо цеплялась за дальний угол. Раздался скрежет – мне сначала показалось, что это началась рваться ткань, – и почти сразу после него – короткий лай.
– Сидеть! – неожиданно вскрикнул тонкий девичий голосок.
Шуген прыгнул вперёд, уронив и меня, и кресло, я полетела вниз, и картина-таки грохнулась об пол. Край рамы с громким треском раскололся, заставив меня пожалеть об опрометчивом решении посмотреть на портрет во всей красе. А потом в повисшей тишине раздалось:
– Извините!
Я, всё ещё вцепившаяся в теперь уже подранный кусок ткани, едва нашла в себе силы, чтобы справиться с шоком и выбраться из-под придавившего меня кресла. Было непонятно, стоило краснеть или бледнеть, что вообще дальше делать и как быть. Шуген благополучно испарился, и я осталась один на один с десятилетней пигалицей в мальчишеском тёмном костюмчике и сидевшей рядом с ней белоснежной кудрявой борзой. Длинные золотые волосы девочки были заплетены в две изрядно растрёпанные косы, серые глаза смотрели с испугом, но где-то в глубине чувствовалось любопытство. За её спиной, распахнув тёмную пасть, чернел уходящий налево тайный проход, до времени скрытый книжными стеллажами.
– Вы ведь не скажете никому, что я здесь была? – понизив голос до заговорщицкого шёпота, спросила она.
Только и нашла в себе силы, что качнуть головой. Судя по тут же сползшей мантилье, заколки держались на волосах на последнем издыхании, вот только никакого зеркала рядом не было, чтобы понять, насколько ужасно я выглядела и в каком виде предстану перед светлыми очами Их Величества.
– Давайте я помогу! – кинулась вперёд девчушка, но не ко мне, как я было ожидала, а к картине.
Вот вроде и хотела что-то такое сотворить в кабинете отца, в качестве мелкой мести за всю ту ложь, что он мне на уши навешал, а портрет всё же жаль – матушка ведь ни в чём не виновата! Не удивлюсь, если он и её обманывал так или иначе, не случайно ведь она каждый раз плакала, стоило ему отлучиться надолго…
– Как тебя зовут? – спросила я, наблюдая за тем, как она хлопотала над разбитой рамой – судя по жестам, всполохам магических потоков и неслышно движущимся губам, девочка перебирала заклинания, которые могли бы помочь.
Впрочем, к чему удивляться, находясь в королевском замке? Магов тут должно быть порядочно, и это лично мой дар проснулся поздно, а у кого-то мог быть огромный потенциал и в десять, и даже в пять лет от роду.
– Вы тогда меня сдадите, – надулась пигалица, глянув исподлобья.
– Не сдам, – улыбнулась я, – обещаю. Да и надо ведь мне как-то тебя называть?
– Пусть будет Белка, – хитро сверкнула серыми глазами она, и пока я отвлеклась – рама сама собой вернулась к первоначальному виду.
В четыре руки мы перевернули кресло и вернули картину на место. Как только я перестала настаивать насчёт имени, Белка разом успокоилась и начала без остановки тараторить. И как она сожалеет, что Герцог так меня напугал, он ведь обычно такой послушный и тихий! И как сложно найти нужный выход в этой сети тайных ходов, а карту ведь как-то рисовать надо! И никому-никому нельзя говорить о них, это ведь страшный секрет, Белка даже своему опекуну ничего не рассказывала… хотя, возможно, он и сам знал, что здесь и как.
– Его даже дядя Рос боится, – зябко поёжилась девчушка, обняв пса, – настолько он умный! Но умный ведь не значит, что страшный? Ещё и слухи кто-то распускает: «Магистр Таэдо крадёт невинных девиц и пожирает их плоть! Ходит вечно угрюмый, и если ему что-то не понравится, он и глазом не моргнёт, а ты будешь мёртв! Магистр Таэдо всегда в чёрном, чтобы пятна крови были незаметны! Магистр Таэдо сам Хозяин Топей воплоти!»
Я сочувствующе кивала, хоть и не знала этого магистра Таэдо в лицо. Но разве такой очаровательный ребёнок может ошибаться в своём опекуне? Хотя, как показала практика, в своём отце я порядочно заблуждалась. С другой стороны, тайны и обман не делали его действительно плохим, тем более, что до четырнадцати лет я жила в спокойствие, любви и достатке.
– А вы на бал приехали, да? А с кем? У вас такое красивое платье! Ой, а давайте я вам помогу с волосами!..
На прощание, прежде чем скрыться в тайном проходе за стеллажами, болтливая Белка взяла с меня слово, что я точно-точно никому не расскажу о встрече с ней. Особенно магистру Таэдо и дяде Росу. Признаваться в том, что ни с тем, ни с другим не знакома, я не стала. Больше было интересно, знал ли отец о тайном ходе в его кабинете? Наверное, не мог не знать.
Отчасти, я даже обрадовалась, оказавшись здесь, как бы страшно перед встречей с королём ни было. Потому что теперь об отце стало известно чуточку больше.
Портрет мамы висел прямо напротив стола. Значит, он всё-таки её любил.
========== (23) ==========
(23)
Я сделала глубокий вдох, прижала ладони к корсажу и, стараясь держать спину ровно, сделала шаг вперёд. Вместе с тем двери стали отворятся, и в глаза ударил яркий свет, казавшийся ослепительным после полумрака коридора. Серебряный зал был под стать своему названию и общему убранству замка – беломраморный, с тонкими ажурными колоннами, узкими стрельчатыми окнами и сводчатым потолком. Вездесущие магические огоньки висели то тут, то там, кружась в хаотичном танце, и были похожи на светлячков. Ледяной лес кругом – не иначе!
Забрать меня из кабинета пришла другая служанка – женщина лет сорока, одетая в светлое платье, не произнесла ни слова и жестом велела следовать за ней. Отсутствие Ярая слегка нервировало, но отчего-то казалось, что король хотел проверить меня, чего я стою сама по себе, без поддержки. Ожидаемо, внутри магистра не оказалось – только среброволосый мужчина на обсидиановом троне в окружении высоких ваз с цветами. От разнообразия растений разбегались глаза: лилии, розы, пионы, георгины, альстромерии, ирисы, маки, фрезии, астры, гиацинты и даже подсолнухи. Не знай заранее, что во время церемонии представляемую девушку король должен одарить уникальным цветком, озадачилась бы весьма и весьма.
Сделала ровно два коротких шага, опустила голову и присела в реверансе. Ещё два шага, не поднимая взгляда, и снова реверанс. После третьего раздался хлопок в ладоши, и я остановилась, хотя очень уж хотелось посмотреть на короля, особенно поближе. Но, пусть и было понятно, что дальше, чем середина зала, меня не подпустят, всё же обидно – пройти успела от силы полдесятка шагов.
– Мы рады приветствовать младшую кровь Ашэ на острове Бурь.
Голос у короля оказался приятный и негромкий – услышать его с такого расстояния помогала не столько акустика зала, сколько магия. Я, всё ещё не поднимая головы и придерживая руками юбку, панически перебирала заученные фразы, которыми должна была отвечать. Кто ж знал, что вместо представления – потому что король сам назвал имя моего рода! – придётся говорить что-то ещё?
– Назови своё имя, – приказал он, спасая от необходимости выдумывать что-то на ходу.
По спине пробежались мурашки, и будь на оголённых плечах любимая мышиная накидка, я бы чувствовала себя чуточку увереннее. Однако обратного хода не было, а выбора и подавно не оставалось. Кроме как выполнить очередной реверанс.
– Марисса лисс Ашэ приветствует Их Величество и благодарит за столь радушное приглашение.
Вот теперь уже можно было взглянуть на короля. И каково же было моё удивление, когда я увидела, что Росэр не только поднялся с трона, но и подошёл достаточно близко. Повеяло холодом. Я постаралась отвести взгляд, но голубые глаза короля словно притягивали, завораживая и чаруя. Возникло чувство, словно я – мышь перед парализующим взором змеи. Что же во мне такого особенного, раз Их Величество подошли сами, да ещё и разглядывали столь тщательно, словно я какая-то невиданная зверушка?