Король выглядел не особо старым, на первый взгляд не дашь больше тридцати пяти. Белоснежные волосы спускались до пояса, голубые глаза смотрели с внимательным прищуром, а стоило задержаться взглядом на рунической вязи татуировки, пролегающей от левой скулы до ключицы, мужчина усмехнулся. Неприятно так, по-змеиному, словно вот-вот он распахнёт усыпанную клыками пасть и проглотит целиком.
– Так значит, своим камнем ты выбрала опал? – возвращая лицу приветливое выражение, король помахал в воздухе письмом. На опоясывающей бумагу ленте блеснули чёрные бусины.
Только сейчас заметила, что корону-диадему украшали крупные кроваво-огненные опалы вытянутой, похожей на кошачий зрачок, формы – два небольших над висками и один точно над переносицей. На фоне холодного металла они горели особенно ярко, и если бы я не отвлеклась на руны, быть может, и не проворонила столь важный момент. Только вот к чему этот намёк? Недовольство или радость общности?
Не так я себе представляла аудиенцию, ох не так. О чём говорить и как держаться? Король явно задавал непринуждённый тон беседе, но это не означало, что я должна расслабляться и вести себя, словно общаюсь с другом. Скорее всего, это была очередная проверка… или что-то вроде. Иначе вряд ли мы бы остались один на один?
– Красота этого камня поразила меня в самое сердце, Ваше Величество, – опустила взгляд и позволила себе кроткую улыбку.
– Как давно ты видела отца? – тон короля едва уловимо изменился, и моё сердце словно сжала ледяная рука.
А ведь мне тоже хотелось знать, как давно видел отца король. Правда, спросить так прямо я не могла… но с чего вдруг он интересуется этим? Ардо лисс Раджети был цепным псом короны, и интерес к его судьбе со стороны венценосной особы не должен казаться чем-то странным, и всё же… Неужели отец действительно погиб в той подворотне и потому не появлялся даже при дворе? Или это попытка заставить всех думать, что он мёртв? Или это всего лишь дежурный вопрос?
– Вот уже несколько месяцев я не получала от него ни весточки, – быстро нашлась с ответом, и стало чуть спокойнее.
Король вновь усмехнулся. Ощущение опасности ушло так же неожиданно, как и появилось.
– Грассэ любит пропадать надолго.
Тихонечко выдохнула, раздумывая, что на это стоило отвечать и нужно ли было вообще. Но меня опередили.
– Протяни руку.
Я подошла ближе, сделала реверанс и выполнила приказ. Цветок для меня был выбран, судя по всему, заранее – Росэр повязал на протянутую кисть синюю ленту с тремя чёрными морозниками. Теперь я официально была представлена ко двору и могла посещать различные светские мероприятия как в сопровождении Ярая, так и без него, даже не будучи совершеннолетней. Любопытно, а скольких девушек сия радость обойдёт сегодня стороной? Или эта церемония не больше чем дань традициям? Знать бы ещё, что морозник означал на языке цветов…
– Благодарю за честь, – прижав руку с браслетом из цветов, я поклонилась – реверансы больше не требовались, по крайней мере, сейчас – и, не поворачиваясь спиной и не поднимая взгляда, вышла из зала. Прощания были излишне, ведь король ещё мог захотеть продолжить беседу во время бала – хотя я очень надеялась, что подобная радость обойдёт меня стороной.
У дверей зала уже ждала следующая девушка, но ей повезло больше – вместе с ней на приём к королю шёл не только отец, но и мать. Окружённая с двух сторон любящими родителями, она нисколько не была взволнована, словно впереди не было никакого испытания. На меня, стоявшую в гордом одиночестве, семейство взирало с лёгким недоумением, но когда навстречу вышел Ярай, они отвернулись и сделали вид, будто никого кроме них больше в коридоре не было. Как того и требовал этикет во время ожидания аудиенции.
– Всё в порядке? – сухо спросил магистр.
Я кивнула – от напряжения во рту пересохло, и говорить было сложно.
– Идём. Основное веселье впереди.
Глядя на морозники на запястье, я подумала, что и правда – самое тяжёлое ещё только предстояло, тогда как беседа с Росэром уже не казалась такой уж страшной.
В самом деле, не съел же он меня?
***
– Семерых ради, простите меня, сеньорита! – хохотнул парень, вновь наступив мне на ногу, правда, уже на левую.
Да уж, уроки с Санри, отлично знавшим все па, шаги и повороты, изрядно меня избаловали. До этого и не думала даже, что позориться во время танца будет кто-то другой.
– Ничего страшного, сеньор, – натягивая вежливую улыбку, я молилась, чтобы мазурка закончилась как можно скорее. Потные ладони кавалера и желание оттоптать мне все туфли были меньшим из зол.
– Так значит, вы младшая дочь знаменитого магистра Грассэ? – вернулся к интересующему его вопросу горе-танцор, хотя я отчего-то уже понадеялась, что от скользкой и неудобной темы удалось отвертеться. – Познакомите? Он же где-то здесь сейчас, верно?
При желании, конечно, я бы и могла отказаться от танца, тем более, Ярай нисколько не возражал, однако если бы юная сеньорита провела весь вечер в окружении увлёкшихся аркарой пожилых магов, это вызвало бы волну слухов и сплетен. Пришлось поступить благоразумней, и согласиться на приглашение сеньора Йрика руи Эрите. И семи пядей не надо быть во лбу, чтобы догадаться – парень искал для себя подходящую партию среди юных магесс, а приставка «лисс» в моём имени говорила сама за себя.
– Мне лестно, что вы упоминаете моего отца, однако сегодня меня сопровождает муж сестры, магистр Ярай. Вы видели его среди играющих.
Вести этот разговор дальше не было ни сил, ни желания, но, слава Семерым и Скилю отдельно, музыка уже подошла к концу. Жаль, из-за треклятого этикета кавалер был обязан отвести меня обратно к сопровождающему, а по пути беседа точно продолжится…
Мне повезло, потому что на пути возникла долговязая фигура, укутанная в чёрный, шуршащий даже на вид плащ. Ньэннец – а это, вне всяких сомнений, был именно он – уставился на Йрика алыми светящимися глазами, заставляя отступить назад, а вот я дёргаться не стала. Нелюдям этикет был не писан – во многом из-за того, какое влияние Ньэнн оказывал на остальные государства, но больше потому, что заставить ньэннцев вести себя по-человечески было крайне трудно. Они просто не понимали большинства правил «приличий».
Ньэннец прятался в плаще от макушки до пяток, и это только добавляло зловещей ауры, а всё же малодушие кавалера вызвало досадное чувство.
– Вот мы и встретились вновь, сестра. – Квиль откинул капюшон и приветливо оскалился. Я невольно вздрогнула.
Встретить его здесь ожидала меньше всего, как-то запамятовав, что Лэтис благодаря своей известности вхож и во дворец. Впрочем, несмотря на неожиданность встречи, видеть знакомое лицо было в радость. Но его здесь появление предвещало также выступление барда! Может, не считать вечер таким уж испорченным?
– Я стану сопровождающим, – переведя взгляд на сеньора Эрите, Квиль улыбнулся чуть шире, обнажая острые жемчужные клыки, и мигом испарившийся «жених» позабыл про всякий этикет.
– Пожалуй, он мог бы проявить больше смелости, чтобы очаровать девушку, – я проводила сверкающего пятками Йрика взглядом и оскалилась ничуть не хуже ньэннца.
– Ты могла позвать меня по имени, если тебе нужна была помощь.
Как он себе это представлял, интересно? Вот позвала, и он возник бы подобно ачйжи прямо из-под земли? Магией уроженцы Ньэнна не владели… и всё же, Конклав они держали в страхе, смея диктовать ему условия, а значит, какая-то сила у них была.
– Я не знала, что вы будете здесь, – пожала плечами и оглянулась на столы для аркары, до которых оставалось дойти всего ничего.
Ярай, к счастью, заметил сцену «перехвата», но подзывать к себе не стал – мало ли, разонравился один кавалер, пришёлся по душе другой… ну и пусть, что нелюдь, для подопечной ничего не жалко, лишь бы счастлива была. Только вот к чему все эти правила разучивать, если их каждый второй во дворце нарушает? Чтобы просто было? Или всё это имело значение только при общении с кем-то вышестоящим? Или эти знания Ярай заставлял зубрить больше для того, чтобы я понимала, что нарушаю и чем это грозит?