— Вылейте на него ведро воды и отпустите. Да, чуть не забыл — вздуйте Куцу. Правильно я его назвал? В общем — поняли. Но смотрите, чтоб сам убрался из лагеря. Я потом проверю. Мясо! Где Мясо? — Телохранитель вырос перед хозяином. — Побрызгай здесь чем-нибудь — паленым воняет, и приведи новенькую. Ту малолетку отмыли? Приведи — посмотрю.
Крутой занялся плейером.
— Старуха, это ты мое одеяло спер?
— Да нет. Ты че, Еж? Разве я возьму? У Маньки ищи. — Щуплый заворочался в темноте. — Как что, сразу Старуха. Дама пик пропала — Старуха, заточка сломалась — Старуха. Если самый маленький, так во всем виноват. Вот вырасту…
— Никогда не вырастешь, не надейся, — подал голос со своего лежбища Куца. — Никогда, понял?
— Ты, что ли, не разрешишь? — огрызнулся Старуха.
— Я б тебе разрешил, Старуха. Мы б тебя к Крутому отправили, нам тупорылый качок среди прислужников хозяина позарез нужен. Ты — лучшая кандидатура. — Куца захихикал.
Еж присоединился к нему:
— Ну, это отпад. Старуха рядом с Крутым. Не будь только таким свирепым, как Мясо.
— Делать вам нечего. Трепачи.
— Я серьезно, Старый. — Куца уже не смеялся. — Серьезно, слышь? Как ты можешь вырасти большим при такой жратухе? Слышал такое слово — витамины?
— Это дрянные таблетки?
— Нет. Яблоки. Помидоры.
— Груши, дыни, — проявила интерес Маня и заворочалась на своих досках у выхода — худшее место.
— Помню, — Старуха шмыгнул носом.
— Какого цвета помидор? — спросил Куца.
— Красный.
— А крыса жареная разве не витамин? — попытался перевести разговор в плоскость шутки Еж.
— Это ты у нас жареный, — вякнул Старуха.
— Что?
— Не, кроме шуток, — прервал завязывающийся конфликт Куца. — Дыня. Желтая. Разрежешь — по всей комнате аромат.
— А я больше всего спелые груши любила, — сказала Маня. — Сочные. С ума можно сойти. Сейчас бы все за нее отдала.
— Даже дозу?
Маня задумалась:
— Да я уже месяца три дозы не видела.
— Маньк, ты и сама стала на грушу похожа. Обратите внимание, мужики! — Куца припомнил недавний конфликт. — Вроде и жрет как прежде, а что спереди, что сзади — одинаково.
— А что у нее сзади? — съехидничал Старуха. — Ни разу не видел.
— Козел ты после этого, недоношенный. И не увидишь, — обиделась Маня.
— Старуха, где сальник? — Еж провел какой-то железкой по прутьям спинки своей металлической кровати. У него, как у главаря в этой компании («бригаде» — по местному) была кровать, точнее — одна из ее спинок. Ни пружинного матраса, ни второй спинки найти не удалось, поэтому соорудили обычный лежак, но в головах поставили настоящую спинку.
— А че ее рассматривать? — рассудил Куца. — Сальник еще на нее тратить. Кенту, поди, дает, он ее и подкармливает.
— Слушай ты, бледнолицый блондин, в следующий раз с деревом спать будешь, понял? Еж, это он к тебе ревнует, сам лезет ко мне все время. На твое место метит.
— Может, ее продадим, чтоб не спорить? — сказал Куца. — Нет бабы, нет проблемы.
— Продавайте, у других, глядишь, лучше будет. А сами спите со своим бомжом.
Куца захихикал:
— Я давно предлагаю.
— Нет, лучше в дерьме вываляться, — отрезал Еж.
— Мань, а ты чего бы предпочла — арбуз или грушу? — примирительно вставил Старуха, мозг которого заклинило на фруктах.
— Грушу.
— А дыню или грушу?
— Чего привязался: грушу, грушу… Можно подумать, от твоих слов груша появится.
— У Крутого яблоки есть, — сообщил Куца.
— Откуда? — Старуха аж подпрыгнул на своей лежанке. — Врешь!
— Не врет, — веско сказал Еж. — Черт! — железяка грохнула по камню. — Опять крыса по ногам пробежала. Где мое второе одеяло?
— Не вру. Мне в лагере сказал один… Дерево нашли. Дикие яблочки. А все равно — витамины. На них наш Старуха точно бы вырос. Да Крутой охрану выставил. Круглосуточную.
— Как же его раньше не нашли? — спросила Маня.
Старуха присвистнул.
— Вот это да. Все бы отдал.
— Может, и помидоры где дикие растут?
— И груши?
— В вашем одичавшем воображении. Помидоры дикими не бывают, — уточнила Маня.
— Хоть бы кошку увидеть, — буркнул Еж. — Гоните одеяло, а то морду набью, — добавил он, зевнув. — Спать…