Однако вот она — ошибка, которую я понятия не имею как исправить.
Эшли сказала мне вернуть столовое серебро, но было слишком поздно. Эти люди уже страдают.
И они заслуживают освобождения.
Мне нужно прекратить ругать себя за то, что я создала эту ситуацию, и сосредоточиться на том, как все исправить. У меня даже есть план.
Во-первых, я найду несексуальный способ вернуть их к жизни. Во-вторых, я исследую, почему они чувствуют себя связанными с теми, кто их будит, и помогу им разорвать эту связь. В-третьих, я выделю время, чтобы обсудить интенсивность нашей связи. Поскольку я ничего о них не знаю, все, что я к ним чувствую, должно иметь исключительно химический характер.
Все было разработано в лаборатории, а, значит, это можно устранить в одной из них.
Бросив на себя последний строгий взгляд в зеркало, я вытираю руки и возвращаюсь к обязанностям. К счастью, остаток смены проходит без серьезных происшествий. Когда все заканчивается, я ухожу без фанфар и объяснений. Моя команда знает, что они могут поделиться со мной своими проблемами, но когда дело доходит до моей собственной жизни, она остается такой, какой была всегда, — частной.
Вечерние пробки делают мою дорогу долгой. Звонит телефон. Снова Брэкстон.
Я официально в отпуске, ему придется найти кого-то другого и подоставать его.
Я перевожу звонок на голосовую почту, но он звонит снова.
Со стоном я беру трубку.
— Я взяла отпуск на следующие несколько недель и пришлю тебе на электронную почту контактную информацию того, кто сможет ответить на вопросы, пока меня не будет.
— Привет, Лорен. Так здорово слышать твой голос! О, привет, Брэкстон, это взаимно!
Его тон теплый и насмешливый.
Я не испытываю раздражения по отношению к этому человеку, но сейчас моей эмоциональной батарейки слишком мало, чтобы как-то отреагировать на его подшучивание.
— Извини, у меня был долгий день.
Его беспокойство звучит абсолютно искренне:
— Что-нибудь случилось?
Мне нечем поделиться, поэтому я отвечаю:
— Нет. Просто устала.
— С Райаном и Эшли все в порядке?
— Да, — всегда неловко, когда Брэкстон спрашивает о чем-то, кроме больницы. — Есть ли какая-то конкретная причина для вашего звонка?
— Я слышал, ты взял отпуск. Это на тебя не похоже.
Мои руки сжимаются на руле.
— Ну и кто виноват в утечке информации из больницы? Мне необходимо будет напомнить о правилах конфиденциальности.
— Я никогда не раскрою свои источники.
Его смешок — одна из многих вещей, которые меня в нем расстраивают. Я не поощряю его, но он всегда встречает меня с теплотой золотистого ретривера. Директор по развитию нашей больницы говорит, что именно поэтому мне не разрешают никуда уезжать. Он думает, что Брэкстон питает слабость именно ко мне.
Я не рассматриваю наши отношения в таком ключе. Люди склонны либо убегать, либо заискивать перед Брэкстоном. Он использует и то, и другое в своих интересах, но не задерживается в присутствии ни того, ни другого типа. Женщины в моей команде относятся к нему как к заезжей знаменитости. К счастью, Брэкстон никогда не позволял своей личной жизни пересекаться с работой в больнице. Это вызывает уважение.
— Что ж, передайте своим источникам, что моя жизнь никого не касается, кроме меня самой.
— Твоя просьба об отпуске была внезапной.
Я ненавижу лгать, поэтому увиливаю:
— Я много работала, так что просто нуждаюсь в отдыхе.
— Нуждаешься в отдыхе? Мы знаем друг друга достаточно долго, и, надеюсь, ты понимаешь, что можешь поговорить со мной, если тебе нужен собеседник.
Нет, не понимаю, но признаться в этом было бы слишком. Кроме того, в мою нынешнюю ситуацию никто бы не поверил. В середине рассказа о дилемме под кодовым именем «Столовое серебро суперсолдата» Брэкстон либо хохотал бы до упаду, убежденный, что это шутка, либо задавался бы вопросом о моем психическом состоянии. Как и со многими жизненными трудностями, с этой я справлюсь лучше всего сама.
— Спасибо.
Его голос понижается.
— Я серьезно. Если тебе что-то нужно, что угодно, все, что тебе стоит сделать, — это попросить.
Я бледнею, и негативная реакция на его предложение застает меня врасплох. Неужели он думает, что я хочу справиться с этим в одиночку? Его предложение быть рядом со мной злит меня больше, чем я могу себе оправдать.
— Брэкстон, я в порядке. Я справлюсь с этим.
— Справишься с чем?
Черт. В отличие от HR, он не приемлет расплывчатых ответов.
— Люди постоянно берут отпуска. Для этого не обязательно должна быть какая-то конкретная причина.
— Верно. Завтра я отправляюсь в Ирландию на конференцию. Поехали со мной.
— Забавно, — он сделал это предложение только потому, что знал, что я никогда не соглашусь.
— Думаешь, я шучу?
— Мне нужно идти. У меня нет на это времени.
Он шумно вздыхает.
Последние слова прокручиваются у меня в голове. Я злюсь на себя, но прозвучало это так, словно он меня раздражает.
— Это было грубо. Извини.
Я не хочу обижать Брэкстона. Он стал просто находкой для больницы: ожоговый центр, который он финансировал, был очень нужен. Даже этот телефонный звонок, каким бы несвоевременным он ни был, был сделан из беспокойства. Мне не нравится, насколько неблагодарно я звучу и насколько неконтролируемыми становятся мои эмоции.
— Нет, ты меня прости. Ты просила меня не вмешиваться в то, с чем ты имеешь дело. Просто знай, что я звоню ради тебя, Лорен.
Мой голос становится хриплым.
— Спасибо. Я действительно ценю это.
— Я пробуду за границей неделю, но ничего из того, что я там буду делать, не имеет жизненно важного значения. Мой самолет доставит меня сюда быстрее, чем это сделал бы коммерческий рейс.
Пытаясь поднять настроение, я шучу:
— Мистер «мой личный самолет».
— Это мой единственный порок.
— Мне нравится, что ты так думаешь.
Он хихикает.
— Если ты когда-нибудь захочешь найти время, чтобы узнать меня получше, я докажу тебе это.
Это почти заставляет меня улыбнуться. У него никогда не бывает недостатка во флирте, и я уверена, что те, с кем он встретится в Ирландии, оценят это.
— Спасибо, что позвонили, Брэкстон.
Он издает удивленный звук.
— Конечно.
— Я пришлю контакт по электронной почте.
— Делай, что хочешь, но ты единственная, кому я позвоню, если у меня возникнут вопросы.
Он не шутит.
— Не обижайся, если не отвечу. Я буду занята.
— Будешь справляться с тем, о чем не хочешь говорить?
— Да. До свидания.
Я заканчиваю разговор, прежде чем у него появится шанс снова начать меня расспрашивать. Надеюсь, что не обидела его. Я расправляю плечи. Кроме того, он ведь сам говорит людям, что ему нравится мой резкий характер.