— Последствия? — он отступает на фут.
— Именно. Если ты действительно разумен, то должен отличать хорошее от плохого. Если я установлю правило, а ты его нарушишь, что, по-твоему, с тобой должно случиться?
Он смотрит на Эшли в поисках помощи.
— Никаких последствий.
Я склоняю голову набок.
— Наверное, поэтому ты считаешь нормальным продолжать прятаться, несмотря на то, что тебя поймают. Лично я бы заперла тебя в шкафу, потому что вижу в тебе машину, и именно туда я ставлю свой пылесос. Докажи мне, что ты заслуживаешь лучшего отношения, придумав план, с которым мы оба сможем жить.
Из сумки вылетает беспилотный робот и зависает в воздухе рядом с Эшли.
— Я понимаю, почему ты привела нас сюда, Эшли. Ему нужна дисциплина.
— Вы же не серьезно, — восклицает Джордж, но когда никто из нас не отвечает, он немного опускает руки. — Если я сам выберу себе наказание, ты не запрешь меня в чулане?
— Таков уговор, — говорю я.
— Никакого порно, — говорит он монотонным голосом, и я моргаю, начиная понимать. Если он смотрел порно в поисках понимания человеческой природы, его ввели в заблуждение.
— В моем доме смотреть порно категорически запрещено, поэтому выбери другое наказание, — говорю я нежно, потому что сочувствую этому существу. Он откровенный и любознательный, но более потерянный, чем многие люди, с которыми я общаюсь ежедневно. Я ловлю взгляд Эшли. Она знает, что я сомневаюсь, смогут ли они остаться.
— Значит, у тебя есть правила? — спрашивает Джордж.
— У меня их много, — отвечаю я.
Некоторые люди пытаются быть лучшими друзьями своих детей, но это никогда не было моей целью. Я обеспечила любовь, дисциплину и, надеюсь, моральный компас. Это может привести к неприятным конфликтам, особенно когда ребенок хочет чего-то, что вредно для его здоровья, но я горжусь тем, какими стали мои дети. Я не была идеальным родителем, но принимала каждое решение с любовью в сердце и искренним желанием видеть, как мои дети следуют зову своего сердца и улетают во взрослую жизнь. Так что, если бы у меня был шанс повторить все сначала, я бы, вероятно, снова совершила те же ошибки.
Он катается вперед-назад.
— Я мог бы посидеть в сумке пять минут…
— Это было бы достаточным сдерживающим фактором?
— Нет.
— Тогда выбери что-нибудь, что заставило бы тебя захотеть следовать правилам.
Он делает паузу, чтобы обдумать запрос.
— Мне нравится, когда Эшли рассказывает нам истории. Я был бы рад, если бы ты тоже рассказывала нам что-нибудь. Если я буду плохо себя вести, возможно, в этот день ты лишишь меня этого.
Я вообще не ожидала, что буду испытывать какие-либо чувства к этим роботам, но когда представляю Джорджа ребенком, пытающимся разобраться в мире, он вызывает симпатию.
— Если я решу позволить тебе остаться, это звучит как наказание, с которым я могла бы согласиться.
Беспилотник подлетает ближе.
— Я Джон.
— Привет, Джон.
— Я скажу тебе, если Джордж нарушит правило.
Я бросаю взгляд на Джорджа, затем возвращаю свое внимание к Джону.
— Не думаю, что в этом будет необходимость. Кроме того, разве он не твой друг?
Внутри Джона вспыхивает свет.
— Да, он мой друг.
— Тогда ты должен быть на его стороне. Вместо того, чтобы сообщать о том, что он делает, поощряй его прекратить такое поведение.
— Верность, — повторяет Джон, внутри него вспыхивает еще больше огоньков. — Я был морально подавлен в этом вопросе. У нас есть секреты от других, но не от Эшли. Рэй объяснил, что мораль — сложная штука. Он отдал бы свою жизнь, чтобы спасти ребенка или невинного человека, но стер бы половину человечества с лица Земли ради Эшли или его подразделения.
Мои глаза встречаются с глазами моей дочери. Я верю Джону. Рэй — дикий и к тому же потенциально опасный. Несмотря на то, что она обрела с ним счастье, я беспокоюсь, что любви может оказаться недостаточно, чтобы остановить лавину проблем, если правительство придет за ним.
Эшли делает шаг вперед и берет мои руки в свои.
— Все будет хорошо, мам.
— Я знаю.
— И я бы не просила тебя приютить их, если бы не верила, что это пойдет на пользу тебе и им.
— Тебе не кажется, что у меня и без того забот хватает?
Она слегка сжимает мои руки.
— Не позволяй им одурачить тебя. Они могут быть невероятно полезны, когда дело доходит до изучения тем в Интернете.
— Как долго они пробудут здесь?
— Несколько дней? — она одаривает меня еще одной извиняющейся улыбкой. — Недель?
Я помню, как представляла, какой спокойной станет квартира, когда мои дети съедут. Опрятной. Тихой. Но я не нахожу покоя в изоляции. Не поэтому ли я работаю так много смен? Добавление не по годам развитых роботов в повседневную жизнь потенциально может вернуть нужный уровень хаоса в мой дом. Это может быть хорошо.
— Ни черта в моей жизни сейчас не имеет смысла, так почему бы и нет? Конечно. Они могут остаться.
— Ура! — восклицает Джордж, подбрасывая шляпу в воздух и ловя ее на лету.
— Спасибо, — говорит Джон мрачным голосом.
Эшли крепко обнимает меня, прежде чем отступить.
— Если у тебя возникнут какие-то проблемы, я всего в нескольких минутах ходьбы.
Я делаю глубокий вдох и оглядываю своих маленьких гостей.
— У меня действительно есть один вопрос.
— Конечно, — легко и с видимым облегчением отвечает Эшли.
— Им нужны кошачьи лежанки?
Глава Третья
‡
Пит
Бостон, Массачусетс
1941
В столовой слышится знакомый грохот подносов и громкие голоса. Я смотрю вокруг и думаю, все ли они такие храбрые, какими притворяются. Кто-нибудь еще сомневался в своем выборе присоединиться к «Чернильнице»?
Я провожу большим пальцем по гладкому краю жестяной чашки, глядя в темную жидкость. Они назвали это кофе. На вкус больше похоже на что-то, что надо выпить на спор. Однако я пью это так же, как принимаю следующую инъекцию. Я выбрал это, и пути назад нет.
— Привет, Пит, — зовет голос с другого столика. Это Рэй, тот, кого я научился избегать. Сказать, что он настроен конфронтационно, было бы преуменьшением.
Я игнорирую его.
Он встает и подходит, садясь на стул напротив. То, как он смотрит прямо в глаза, провоцируя меня ударить его, выбивает из колеи. Я вырос с тремя братьями и могу постоять за себя в драке, но в Рэе есть что-то темное и сломленное. Все, что он знает, — это насилие.
— У меня есть вопрос, — говорит он, опершись локтем на стол между нами. — Это то, что интересует многих из нас.
Я расправляю плечи и выдерживаю его взгляд. Когда я присоединился к «Чернильнице», я представлял, как сражаюсь с нацистами в Европе. Я не представлял, что битва начнется на американской земле с людьми, одетыми в ту же форму.