ИММАНЕНТНОЕ СОЗНАНИЕ, БОДРСТВУЮЩЕЕ ПОВСЮДУ. ПРЯМАЯ ИНТУИЦИЯ ЭТОГО ЗНАНИЯ, ЖИВОТВОРНАЯ И СТОЛЬ РЕАЛЬНАЯ В НАСТОЯЩЕМ, ЧТО, В КОНЦЕ КОНЦОВ, ОНА «ПРИКАСАЕТСЯ» К ПСИХОЛОГИЧЕСКОМУ ОПЫТУ КАЖДОГО ИЗ ВЕРЯЩИХ В НЕЕ. ВМЕСТИЛИЩЕ ОЗАРЕНИЯ ЕЕ ВНУТРЕННЕЙ УВЕРЕННОСТЬЮ - НИ БОЛЬШЕ НИ МЕНЬШЕ. Вживе. Так она воплощает свой блеск, и тогда воздействие этого опыта удваивается — Хуан Диего обладает им, переживает его как реальный факт и проецирует его на других живущих в мире, — чтобы каждый занял свое место перед лицом Девы и обрел свой собственный — частный — доступ к опыту Откровения. Подобным же образом Бог создал мир и звезды; чтобы каждый осознал это, ощутил расстояние, прочность и восторг; чтобы оттуда он двинулся навстречу реальности — такой обширной — и избрал направление своего движения, пробудившись к присутствию Бога. Все зависит от самого человека. Вселенская Мать жизни снова и снова идет по этой прямой дороге к божественному, засевая живыми существами каждую тайную тропу мрака и сияющих солнц, каждое пространство нежности или запустения, каждое окно. Она различает каждую тень, возникающую во вселенной случай ного, распростертой на голубой планете цвета океана — жизнь пробуждается повсюду.
Кто вздрогнет; кто удивится каждому волокну этого цветка, вырастающего из глубин пережитого, — каждый его лепесток пробивается как последняя и самая чудесная его частица; кто стряхнет с себя слепой случай, полный светлячков, которые зажигаются внутри каждого взволнованного и зрячего живого существа, и обнаружит: ПОМИМО ТОГО, ЧТО ТЫ ЖИВЕШЬ, ОКАЗЫВАЕТСЯ, ПОВСЮДУ ПРОИСХОДИТ ЖИЗНЬ - СВЯЩЕННАЯ ЖИЗНЬ.
Чувства этого мира, от первого до последнего, мучительны, когда они открываются, а закрываясь, они превращаются в ужасные одиночные камеры; чувства же Святого-Шамана открыты, подобно хризантемам, во всех возможных направлениях, во все возможные миры.
В глубинах Космоса — жизнь, шуршащая, ярко сияющая, действенная, реальная, и каждая из этих жизней есть Сигнал и Прикосновение.
— Прикосновение? — говорит Хуан Диего. — Прикосновение каждой жизни и каждого существа, жизненный центр ощущения, которое просыпается внутри, когда ты одинок. Единственная возможная ближняя вселенная. Есть другая вселенная, безграничная, бесконечно огромная, но лишенная жизни. А если кто-то хочет удостовериться в этом, флаг ему в руки. У него кишка тонка, чтобы найти в иных мирах жизнь, такую, как эта. Каждое существо — это блеск Прикосновения. Таким его и благословляет Дева, таким Она его и создала, чтобы оно сияло, блистало и горело. Свет возникает из света. Солнце воссоздается тысячи раз. И это Она: «свет посреди вечной ночи».
Дай мне из твоего кувшина, — говорит ему дон Хуан, — дай мне из твоих рогов, дай мне из твоих запасов, дорогой друг, таков мой тост.
Я должен был прийти на эту обетованную террасу*.
*Игра слов, основанная на сходстве испанских выражений «tierra prometida» (Земля обетованная) и «terraza prometida» (обещанная терраса).
Мы держим ее в качестве площадки для вынужден ных посадок, такой, как твоя зачарованная хижина и твои пляжи, как асотея и подвалы.
Подвалы, — шепчет Хуан Диего.
Подвалы и чердаки, темные холмы, где происходило приближение твоих шагов. Я хочу сказать тебе, что внача ле твои шаги звучали курлыканьем диких журавлей, потом они стали приглушенными стонами ягуара, потом шумом речушки и хрипом хижины. А потом в этой дальней хижи не происходило столько посещений, что наши бормочу щие и беспокойные головы стукались друг о друга и были словно в дурмане от изумления. Потому что мы не знали причины, не знали, для чего и когда… И меня, дорогой друг, и меня ты застал врасплох, ты подшутил надо мной.
Ты разводил свои костры, а я не знал, кто это дерзает зажи гать свои ничтожные костерки в пустынях небес Мексики, мощной и поражающей воображение…
Я не знал, что найду отражения костров и того, кто сумеет прочесть их сигналы, и уж никогда не мог представить себе, что обрету такого наперсника, как ты; это сюрприз как для тебя, так и для меня. Нет, не было и, думаю, не будет другого столь близкого наперсника.
Очень жаль.
Но мы должны принять эту ситуацию и справиться с ней. Не ужели ты и правда думаешь, дон Хуан, что у меня была бы хоть ма лейшая возможность разглядеть в стенке эшафота отверстие, сквозь которое я смог бы проникнуть в застенки, подобно лучу све та? Ты, который никогда не отступаешь, когда нужно состыковать между собой реальные события, происходящие сами по себе, ты, который умеешь улавливать само добро в биении сердец и в тенях, неужели ты думаешь, что я мог хотя бы надеяться отыскать доступ на такую террасу, как эта? Я — Шаман, и я не лгу себе. Святой, ка ким я являюсь, хотел бы узаконить эту надежду. Нам нужно осо знать, что этой возможности нет. То, на что я смотрю и что отража ет свет, — это всего лишь зеркала, призрачные диссонансы или вера, иногда такая мощная и огромная, а в большинстве случаев такая слабая, настолько слабая, что становится невозможным перейти Мост с помощью сомнительных стремлений и фальшивых приемов. Помни, что я передам тебе свои отпечатки пальцев.