— А где это наши народные гигантские заводы и фабрики? Где наш знаменитый авиационный завод? Где военно-технический комплекс с десятками предприятий по всему городу и не только? Где легендарный Харьковский тракторный? Где завод имени Малышева, кузница броневой техники — гарант защиты страны? Турбоатом и мирный атом Пятихаток где, а? Где наши остальные промышленные заводы с тысячами трудящихся на них, с тысячами занятых? Где наши бесплатные санатории и пионерские лагеря? Где? Где? Куда девались наши колхозы миллионеры? Больницы и детские садики? Почему взамен обещанных тысяч гектар подсолнечника и сахарной свёклы на полях цветёт бурьян? Кто обещал залить страну подсолнечным маслом и засыпать её до краёв сахарным песком? Кто? И куда перекочевали народные деньги? В какие такие карманы? Покажите, а ну выверните, а? Да поскорей.
Народ спросит. Но... Коттеджи строились. Дворцы, особняки строились, возвышались, украшались, изощрялись. Соперничали между собой в роскоши, в отделке, в размерах. В раз-ме-рах. Менты и чиновники, олигархи и бандиты — будущие банкиры, промышленники и посредники. Все, все, все со всеми мерились своими достоинствами: машинами и недвижимостью, женщинами и украшениями. Мальчишки! А что страна? Страна чувствовала себя свободной. Страна ощущала себя раскованной. Прилавки и полки магазинов заполнялись стеклянными бусами и жевательными резинками. До верхов набивались фантиками, Фантами и Колами. Каждый говорил, что хотел. Делал, что хотел. Читал, что хотел. Смотрел, что хотел. И никого особо не интересовало, куда всё прежнее подевалось. Прежнее, построенное отцами и дедами, отвоёванное и сохранённое. Люди. Люди желали перемен. Их дети желали перемен. Новое поколение смотрело на запад, на тамошнюю сытую, ухоженную жизнь. Сытую! Перемен. Они их хотели — они их получили. Так что напрасно доморощенные миллионеры переживали и спешили — никому до них не было дела. И Антон особо тоже не задумывался что и почему, что происходит в стране и со страной. Позже, много позже придёт осознание, понимание: что же произошло с Союзом, с людьми. И к Антону придёт прозрение. Но не сейчас. Сейчас он трудился. Трудился в поте лица и как мог, обеспечивал жизнь своей семье: растущим девочкам, помогал родителям и родственникам. Вкалывал, одним словом.
И вот, как-то случайно, его жена услышала от кого-то из знакомых... случайно..., что Игорь и Света разводятся, в раздоре. Процесс идёт бракоразводный. Делят имущество, квартиру и машину. Что и как — неизвестно, особых подробностей нет. Вроде как, загулял он с кем-то, женщина у него. Вроде, а, может, и нет. Запил как будто. Кто его знает. Слухи. Слухи. Разве можно слухам верить. Но... не бывает дыма без огня, народ давно приметил. Всё могло быть. С Игорьком всё могло быть. С каждым из нас всё что угодно могло произойти — жизнь, это жизнь. Такова жизнь и никуда не денешься. Мало ли и что у кого. Антон особо не вникал в сказанное женой, не принимал близко к сердцу. Вскоре и вовсе забыл, какое ему теперь дело до всего, что касается Игоря и тем более Светы. Это их личное. Сами разберутся. Всё, слышать он ничего не хочет, знать ничего не желает. Не друзья они ему, давно не друзья.
Настала осень, набрала силу — ноябрь месяц. Стало холодно, и не только по утрам. Стало рано темнеть. На работу идёшь — темно. С работы тоже по тёмному. Мрачно немного. Да. Скоро у Дианы день рождения — дочь, старшая дочь Антона, взрослеет. Совсем скоро, завтра, праздник, светлый день. Да, конечно. Диана уже училась в выпускном классе — в десятом. Перевелась два года назад специально в эту школу, новую (новую для неё, новую для них), в школу с химическим уклоном. Из-за предмета «Химии», понятно. Школа эта — в соседнем районе: троллейбусом пять остановок ехать. Иногда занятия заканчивались поздно, очень поздно. В определённые дни там у них что-то своё, в школе: подготовительные курсы какие-то, семинары, опыты, рефераты, бог знает, что. Но, даже при такой нагрузке дочь казалась увлечённой, серьёзно увлечённой предметом. Собиралась поступать в «Каразина» (Харьковский университет, государственный, имени Каразина) на химический факультет, на «бюджет», что было для Антона особенно важным, иначе дополнительные расходы лягут на семейный кошелёк, то есть на него. Ну, это и понятно, коммерческое обучение, только что внедрённое в образование, было не из дешёвых, было и есть всегда, во все времена, везде, теперь уже и в Харькове. Когда мог, Антон встречал дочь, забирал из школы, когда получалось. Получалось редко, иногда. Она взрослая, но всё же. В тот день он её ждал возле школы, ещё полчаса, полчасика ожидания. Он припарковал и запер «Жигули», свою неразлучную «копейку», верную машину. Оставил машину на площадке перед школьным двором, сам пошёл прогуляться за школой по спортивной площадке. Подышать свежим воздухом, пройтись, остыть после дневной беготни, после рабочей суеты, с удовольствием пройтись.