Старик медленно жевал, вспоминал. Что же случилось? В какой момент он потерял связь с ними? Со всеми. И с женой? И с дочерьми? С любимой младшей дочерью.
Они обе росли ухоженными, занятыми, с заботой о себе. Жена — молодец, как могла старалась. Всё для них. Какие могут быть к ней претензии. Он приезжал не часто. Некогда было жене за ним ухаживать — дети в первую очередь. Он сам этого требовал. Дети, дети. Займись ими. Он сам себя накормит. Сам себя обстирает. Сам всё сделает. Займись, жена, детьми. Уроки, школы, кружки, танцы, музыка, поездки, выступления, костюмы, покупки, причёски и многое, многое другое. Его дело одно: он охотник, он добытчик. Он должен зарабатывать, снабжать, обеспечивать. Получалось не очень. Как получалось. Он старался, он очень старался. Никаких отпусков, никаких расслаблений он себе не позволял — Работа, работа и только работа.
Вспоминает. Вот Ангелина, младшая дочь — уже подросток. Занятий сколько: музыка, вокал, академический вокал, репетиторы, поездки, конкурсы. А ещё нужны костюмы, деньги. Деньги, расходы, большие расходы, ведь поездок сколько: Киев, Одесса, Ялта, Днепропетровск, Полтава, Сумы, Львов, Луцк, Чернигов, Черкассы, Донецк, Запорожье, Керчь, Николаев, Кременчуг и опять Киев, и опять Ялта, Симферополь и ещё раз, и ещё разок — и всюду за свой счёт. За несколько лет Ангелина объездила всю Украину с мамой, конечно же, с мамой. А ещё с концертмейстером, с преподавателем, им тоже следует оплатить поездку и проживание — такие условия, так принято. Ангелина — чудный ребёнок, способная: музыкальная школа, музыкальное училище, впереди консерватория — к этому всё идёт, к этому все подталкивают в один голос, к этому все устремления, только не её, не Ангелины. Похоже, в какой-то момент она пресытилась всем: музыкой, педагогами, мамой, давлением, ответственностью — всем вместе. В шестнадцать лет? В семнадцать? Он не вспомнит, когда, но, это случилось.
Это случилось. Наверное, так и должно было случиться — слишком большая нагрузка на ребёнка. И вот как результат дочь бросила музыку, завела себе новых друзей, перестала быть послушной, стала дерзкой. Маятник качнулся в другую сторону её натуры, её характера — в противоположную, в негативную. Прежде милая, рассудительная девочка превратилась в агрессивного, бескомпромиссного подростка, иногда даже злого. Он это хорошо понимал, видел. Говорил с женой, пытался отгородить ребёнка от нагрузок. Но жена была одержима музыкой и успехами дочери. Он пробовал говорить с Ангелиной. Разговор обычно пресекался в самом начале резко, порой жестоко, вроде:
— Отвали!
Невозможно было к ней подступиться, никак невозможно. Жена плакала через день от рухнувших ожиданий и надежд, от обиды, от Ангелины: её поведения, её отношения. Перепадало всем: близким, родным, старым друзьям, её же школьным подругам. Он редко бывал дома, ему доставалось меньше всего. Он тешил себя и утешал жену тем, что, мол, переходной возраст, пройдёт, скоро всё пройдёт, у всех так бывает, вспомни себя, мол, в таком возрасте. Он пытался оправдать дочь, её поведение. Пытался её защитить, пытался с ней заигрывать, переводить всё в шутку, сглаживать углы. Но... не получалось. Наоборот, отношения с дочкой только ухудшались, у всех и у него.
Так продолжалось года три или около того. И закончилось, как, наверное, должно было закончиться: нарыв назрел, лопнул — он поднял на неё руку. Такого с ним не было никогда, ни до, ни после. Руку! На дочь! В какой-то момент он не выдержал, кровь ударила..., и он побил свою любимую дочь: ударил несколько раз ладонью по щеке, по голове. Крепко ударил, бездумно, от накопившегося бессилия, от досады на самого себя, что он ничего не может сделать, поменять, повлиять, что не может достучаться до дочери ни он, ни мама, ни сестра, никто. За её хамство, за всех, от всех побил. И, похоже, потерял: она ушла из дому, чего и следовало ожидать после такого. Больше он с ней не разговаривал никогда. Нет, конечно же, было какое-то общение — косвенное, через жену, посредством сестры, её сестры Дианы. Потом, что было потом? Прошло немного времени, Ангелина устроилась в жизни: получила образование, вышла замуж. Он помогал иногда, передавал денег. Она не отказывалась, принимала, но они ни разу не встречались, они ни разу не общались даже по телефону. Он не знал её мужа, детей у них не было. Жить она с мужем уехала в Польшу — в Варшаву.