— Ладно, с этим понятно. Проехали. Видно, что давно сам живёшь. Ну, а с бабами у тебя как? Тоже самодисциплина?
— Вот, вот. Узнаю Игоря. Без баб ты никак. Только не смейся.
— Уже смеюсь. Что, неужели бабу себе не завёл? Тут, наверное, пол деревни — вдовушки молодые, да одинокие, тоскующие. Ну ты, брат, лошарик! Как так можно? Для здоровья хотя бы, иногда хотя бы. Не понимаю я тебя. Убей, не понимаю. Ладно, раньше — жена была. Когда никогда — домой наведывался, жену обнимал. Теперь то что? Что тебе мешает? Какие такие принципы?
— Наверное, не поймёшь, Игорёк. Не поймёшь, но я попробую объяснить. Мы с тобой очень разные. Согласен? Правильно. Все люди очень разные. И я согласен. Что легко тебе — может быть сложно кому другому. Для тебя переспать с женщиной, что сигарету выкурить — легко и привычно. Я же... без отношений, без чувства, без... как тебе объяснить... вот так просто — не могу.
— Антош! Да какие к чёрту отношения, какие чувства. О чём ты говоришь? Баба, она на то и баба — у неё мозги, знаешь, где находятся? Ей не отношения нужны, ей мужик нужен. Первое: как мужик, как самец. Ей от мужика нужно сам знаешь, что. Второе: деньги, обеспечение. Я как-то тебе ещё в молодости говорил, если помнишь: обеспечь жену и делай что хочешь. Ты ни то, ни другое не сделал: не смог, не захотел. Извини, не понимаю я, что за самобичевание, самоограничение.
— Наверное, ты прав, не спорю. Но я чувствую, как чувствую и слушаюсь своих чувств. Если встречу человека, встречу женщину и пойму, что вот она, та, которая мне нужна — тогда да, тогда будут отношения, будет любовь.
— Брось, брось. И была у тебя хоть одна такая женщина? Любовь!
— Была, Игорёк, была.
— Жена, да? Боже! Люди, динозавр среди нас. Откуда ты такой взялся, ископаемое? Что я могу сказать? Тяжёлый случай, редкий. Мне тебя искренне жаль. С твоими дурацкими принципами ты многое в жизни потерял, от многого отказался. Причём, отказался по доброй воле, по своим, каким-то надуманным, даже не знаю, как правильно назвать... нет, не принципам, скорее глупостям. Ну да ладно, дело твоё. Могу сказать одно: на твоём месте я бы перебомбил половину женского населения района — красивую половину. Выбрал бы себе самую лучшую и жил бы с ней спокойно: обстиранный, накормленный, удовлетворённый.
— Давай закроем эту тему, Игорёк. Мы уже давно не дети, мы уже почти старики. Пусть каждый останется при своём мнении, бомбер хренов.
— А-а-а! Злишься. Значит зацепил. Хорошо, хорошо, как скажешь. Только я себя стариком не считаю и не собираюсь считать. И через десять лет буду самцом. Девчонки, между прочим, по двадцать – двадцать пять лет, они на таких, как я слетаются, точно мухи на мёд. Сами липнут, глазки строят — хотят, хотят. Ты посмотри на меня. Я же, как Карлсон — в самом соку.
— Ладно, ты, Карлсон. Хватит ко мне в душу лезть. Расскажи лучше, где тебя носило все эти годы? Чем занимался? Как жил? Расскажи о себе.
Игорь рассказал. Он прожил с Эльвирой ещё лет пять после тех известных событий. Фирма их, ювелирная, наверное, и по сей день работает — продали её московским бизнесменам. Эльвиры, правда уже нет в живых — онкология. Давно уже. Нет, он не был на похоронах. Он от неё раньше ушёл. Он в то время жил в Америке. Да, да — занесла его туда... Кто-кто? Неугомонная натура закинула. Где только Игорь не был за эти годы. В Латинской Америке: Мексика, Куба, Перу, Боливия. В Азии был: Китай, Вьетнам. В Африке не был, не довелось. Ну, Европа не в счёт, сейчас в Европу, что в Самару съездить — пустяк, были бы деньги. А что деньги. Зря он столько лет под игом находился что ли? У своей Ивановны. Когда разводились, отщипнул себе немного. Ну, как немного? До сей поры хватает. Так что попутешествовал.
Потом в Америку уехал, в Нью-Йорк. Несколько месяцев жил. Пытался там что-то наладить, типа бизнеса. Несколько раз пересёк штаты из конца в конец на авто. Незабываемые впечатления, особенно этот их каньон. Ещё Калифорния понравилась: горы, Сиэтл ничего штата Колумбия, который. Женщины, конечно. Всегда и всюду у него были дамы. Об этом можно было и не спрашивать. Дамы его сопровождали везде, ненадолго. Игорь не любил долгих отношений. Начинают тяготить отношения — месяц-другой и хватит, достаточно. Была мысль, остаться, обосноваться во Флориде. Городок есть такой: Дейтона-Бич — небольшой, красивый, уютный. Узкой полосой вытянулся он между океаном и каналом пресноводным. Дельфины, бикини, сомбреро м всякое такое. Климат курортный, средиземноморский. Одним словом — рай на земле. Квартирку он себе присмотрел. Цены там, кстати, как у нас в Воронеже — вполне себе, не высокие. Русских много, в смысле — русскоговорящих братьев по общей когда-то стране. Думал остаться. Были варианты легализоваться. Там за деньги всё можно решить. Похлеще, чем у нас коррупция. Одно слово — демократия. Но, в последний момент, передумал. Сам не поймёт отчего, но передумал. Как-то искусственно всё там. Вернулся. Сейчас он в Белгороде. Дом в Таврово, в пригороде. Пенсию оформляет. Нет, не работает. А зачем? Три квартиры в центре города большие. В хороших местах, проходных, «красных», как говорят. Перевёл их в нежилой фонд, да, под магазины, точно, давно уже сдаёт в аренду. Да, помнит, конечно, когда-то, в далёком Харькове он сам киоски арендовал в метро. Помнит, помнит. Да, у него всегда была коммерческая жилка. Боже мой, сколько лет прошло!