— Нисколько не смешно. Дурак ты, Игорёк, дурак, самовлюблённый дурень. Извини, но по-другому не скажешь. Наоборот, я очень тронут тем, что ты приехал ко мне и пытаешься разобраться в смысле своего существования. Мы вместе пытаемся разобраться: ты — в своей жизни, я — в своей. Так что продолжай, продолжай.
— Ладно. Спасибо. Вот сейчас, глядя, как ты живёшь, я даже немного завидую тебе, твоему образу жизни: никто тебе мозги не песочит, ни от кого не зависишь, живёшь себе спокойно. И ещё. Ты конечно уникум — вся жизнь на «копейке». Вот опять каламбур получился. Всю жизнь любить одну женщину. Быть верным каким-то своим убеждениям и принципам. Не воровать. Быть честным. Жить, по совести. Это ли мало? Это, брат, многого стоит. Поэтому я здесь, с тобой, разговариваю, пытаюсь себя понять.
— Спасибо, Игорёк. Навряд ли я смогу помочь тебе словом — это как один слепец показывает другому слепцу дорогу. Ты сам всё лучше меня понимаешь. Ну, а если чем косвенно тебе помогу, сделаю что ненароком что-то, что тебе поможет, что ж — это будет здорово. В любом случае, тебе самому надо разобраться в себе, никто этого за тебя не сделает. Если честно, я думал, что ты вполне доволен жизнью и счастлив. Твоих впечатлений на троих хватит.
— Э-э-э, Антоша. Можно весь мир обойти, можно всех женщин поиметь, а счастливым не стать. У меня Светка — младшая, дочь, ну ты помнишь — я ведь про неё ничего так и не знаю. Что там с женой? Да бог с ней. Вроде замужем. А вот других детей у меня нет — одна Светка, и то не моя она, чужая. Я для неё пустое место. Понимаешь? Что я кому дал? Что я такого значимого сделал? Что я после себя оставил? Кучу перепаханных баб. Гору пустых бутылок. Кипу альбомов с фотографиями со всего мира. И что? Что это всё мне дало, кроме мимолётных впечатлений? А? Вот то-то.
— Разве этого мало? Твоим впечатлениям можно только порадоваться. Не каждый такую насыщенную жизнь проживёт. Что тебя не устраивает? Что не так?
— Не знаю, не знаю. Поэтому и говорю с тобой. Попробовать может опять спиться, только на этот раз окончательно. Знаешь, а было по кайфу. Завидую бомжам.
— Игорёк, Игорёк, самое интересное это то, что как бы я ни жил, какие бы свои принципы ни соблюдал, я всегда тебе завидовал. Не удивляйся. А как иначе? Ты красавец, сильный, видный, такой, знаешь, — породистый, успешный по жизни, и людям ты нравишься; с харизмой, с деньгами. Мне же всегда не хватало денег, хронически не хватало. Жена, в общем-то, из-за этого и ушла от меня. С детьми я перессорился. Деньги бы многое помогли решить, разгладить проблемы разные, но их всегда не хватало. А к тебе деньги прямо сами текут, умеешь ты с ними ладить. Интересно получается: я тебе всегда завидовал, чем же я могу тебе помочь, когда, быть может, сам нуждаюсь в помощи, в подсказке.
— Ну да, знать бы, куда упасть... называется. Я тебе ничего хорошего не подскажу. А деньги? Деньги ко мне идут мимо моей совести, в обход её. У всех так, поверь, у кого деньги. Нельзя делать деньги по-честному, не получится. Как у тебя: пропахал жизнь, своими руками трудился — да, жить можно и прожить можно. Только тех денег, о которых мы говорим таким способом не нажить, не заработать — либо эксплуатировать, либо воровать, либо скромно жить. Большие деньги, Антоша, не могут быть чистыми, уж я-то знаю. Что-то мы с тобой жили-жили, жизнь прожили, а смысла не нашли.