— Может быть, может быть… А все равно сомнительно. Могилки их там не найти, а место само по себе незавидное — аномалии там да руины.
— Я вспомнить хочу! Знать!
— А вот это, парень, врешь. Тебе сколько лет сейчас?
— Двадцать шесть.
— Надо же! А я-то думал, меньше. Все равно не мог ты тогда ничего толком запомнить.
Лесник замолчал и плеснул из бутылки на дно граненого стакана.
— Пить будете, гости? Тогда стаканы в шкафу возьмите. И ты, сынок, больше мне тут вранья не повторяй. Я на вранье чуткий, еще раз услышу — выгоню, и не будет вам моей помощи. Как будешь готов правду говорить — скажешь, а до поры лучше помолчи.
Лунатик сидел подавленный, к водке он едва притронулся. Глаза у него в последнее время были красные — то ли от недосыпания, то ли еще от чего. Мне затея с посещением Лесника не нравилась все сильнее и сильнее. Дед явно был мутный, хотя и не злой, но запретить сталкеру в Зоне придерживать информацию — все равно что запретить ему дышать, есть или ствол с собой носить. Не спрашивай лишнего — не получишь вранья.
Вместе с тем причины, подтолкнувшие Лунатика на опасный и тяжелый поход на Лиманск, меня тоже интересовали, но причины эти могли оказаться обычными, начиная с нехватки денег. После открытия Лиманска сталкеров-одиночек поразила настоящая «золотая лихорадка», а разговоры об уникальных артефактах, которые там будто бы грудами лежат, пошатнули не одни мозги. Лунатик тоже собирал артефакты с фанатизмом коллекционера. Мог ли я осуждать его за это? «Светляк», добытый им когда-то, спас мою жизнь…
— К Лиманску мы идем из-за меня, Полозова мне нужно найти, — сказал я, решив вмешаться.
— Вот, значит, как… Человек не иголка в сене, должен отыскаться. А зачем он тебе?
— Правду хочу восстановить.
— Правда — это хорошо, но только правды тоже разные бывают… Восстановив ее, как бы потом не пожалеть…
— Пожалею или нет — это только меня касается.
— И то верно… Ну, за здоровье! — сказал Лесник, опрокидывая стакан.
После этого он перевел разговор на другое, и касалось все это в основном наемников некоего Хога и других не относящихся нам дел. Расспросы явно зашли в тупик.
— Может, мы пока пойдем? — спросил Лунатик с тем особым видом, который у него был признаком подавленного раздражения.
— Идите, ребята, только недалеко… Выброс будет через два часа, так что возвращайтесь — у меня для гостей место есть. И на патрули «Долга» напарываться не надо, а то пока твой друг будет правды добиваться, так уже и пулю словит… И глубоко в лес забредать поостерегитесь. А то так бывает… Зайдет человек в туман — и там как слизало его. Назад не вернется, и смерть его лютую никто не увидит.
С такими напутствиями мы с Лунатиком перебрались в другое здание, своротив заколоченную дверь, внутри было пыльно и полутемно. Лунатик разложил спальник и улегся сверху, как был, в броне «Берилл».
— Если ты понял, Лесник — человек проблемный.
— Угу.
— Заметь, его дом внутри «светится», причем сильнее, чем эта руина, однако старику хоть бы что, он даже защиту не носит. Есть мнение, что Лесник может сквозь аномалии проходить без вреда для себя. И еще… Знаешь, почему его Лесником называют? Он еще до чернобыльской аварии в заповеднике работал. После аварии никуда не ушел. Во время супервыброса в две тысяча шестом — тоже. То есть, по идее, уцелеть он не мог, но все-таки уцелел… Мне он помогать не хочет, сердится, мы с ним поссорились полгода назад. Я думал, он уже остыл — а вот ничего подобного, все помнит. Тебе бы помог, но тут проблема другая — он ни «Долг», ни «Свободу» не любит. Терпит — да. Разрешает «долговцам» тут блокпост держать, потому что все равно помешать не может. Но на самом деле надеется, что обе группировки друг друга перебьют…
— Давай без Лесника обойдемся.
— Как?
— Как-нибудь. Непреодолимых преград не бывает.
— С ним было бы проще.
— А без него спокойнее. Он просто так помогать не станет, потребует что-нибудь взамен, а я втемную не играю. Дед от нас правды ждет, а сам ничего не говорит. Неравноценный обмен.
Лунатик долго не отвечал, рассматривая потолок, весь в пятнах плесени и комьях старой паутины.
— Да, ты прав, наверное, но все же жаль…
Мы больше не разговаривали до самого выброса. Я поискал, где бы зарядить ноутбук Харта, но электричество тут было только в каморке самого Лесника, а к Леснику возвращаться не хотелось. Именно поэтому я и отложил чтение досье Бархана на потом.
Ближе к ночи случился выброс.
Я спал до выброса и проснулся перед самым его началом. Сон, который на этот раз мне приснился, был странным до одури. Мы с Костей шли рядом по узкой тропе между двумя мерцающими стенами, составленными из сплошных аномалий. Искры от «электры» разлетались по сторонам, попадая на комбезы, оружие и пришитую к моему рукаву эмблему с оскаленной башкой зеленого волка.