— Раньше не было, — коротко сказал он, заметив мой взгляд. — А теперь вот так.
Я не стал ни о чем спрашивать, вынуждая Факира выбирать тему для разговора.
— Давно здесь? — спросил он.
— Недавно.
— Что ж, я еще тогда понял, что ты не промах. С контролером справиться не каждому дано.
— Повезло.
— За тобой, Сережа, должок.
— Имя откуда знаешь?
— Оттуда. У меня свои источники. Кто, за что и как тебя из «Долга» вышвырнул, я знаю. Так что никакой ты не свободный сталкер, а такой же ренегат, как и я.
У меня создавалось впечатление, что «ренегатский» статус в отличие от сталкерского вызывал у Факира некоторое слабое подобие уважения, но он тут же развеял это впечатление, злобно ухмыльнувшись.
— А ведь если ящика у тебя нет… Смотри, Сережа, если соврал, то будет больно.
Я вытащил и протянул ему два листка из тетради в клетку — все, что осталось от отчета ученого Лунарева, который жил и умер в этом городе более тридцати лет назад.
— Остальное в лесу закопано, — соврал я. — Если столкуемся — покажу где.
— Ты и так все до конца скажешь, когда расспросим правильно.
— Может быть. Но без меня схрон не найти, да и ваших людей в Рыжем лесу сильно не любят.
Факир замолчал, рассматривая огонь и осторожно поглаживая поврежденное колено.
— Ты виноват, кстати, — усмехнувшись, вдруг сказал он. — Химера эта чертова… Поначалу сгоряча не заметил, даже не хромал, а вот воспалилось, теперь болит и болит… Врача нормального нет, из Лиманска не высунуться…
Я знал, что он меня отвлекает, и не ответил. В костре потрескивали ветви, наломанные с пирамидальных тополей. Рация Факира пискнула, и он ответил на чей-то вызов, переданный хрипло и неразборчиво.
— Пошли, Сережа, посмотришь кое-что…
Он поднялся и пошел первым, прихрамывая еле заметно, вниз, к берегу, в сторону туннеля и через туннель на самый мыс. Следом за мной двинулся телохранитель Факира, я находился как раз между двумя ренегатами, охваченный предчувствием близкой катастрофы.
— Ты что-то нервничаешь, да? — поинтересовался Факир с коротким ироническим смешком. — Или на берегу кого-то потерял?
Над каналом дул ночной ветер, насыщенный едким химическим запахом. Полтора десятка боевиков топтались на берегу.
— Ребята, опускайте мост.
Ржавый механизм заскрипел, мост кренился вниз, словно гигантская рука в попытках схватить противоположный берег. Наконец, он с глухим стуком упал на грунт.
— Вы вдесятером проверьте вон ту будку на том берегу и тупик тоже. Всех, кого найдете, тащите сюда.
— А они стрелять начнут!
— Кто будет сопротивляться — гасите на месте. Трупы сюда.
— Со жмуриком по такому мосту несподручно.
— Можно только голову.
Сказав все это, Факир обернулся, жадно наблюдая мою реакцию. Был он тем, кем был, — сволочью и психом. Десятеро бандитов двинулись гуськом по мосту, еще пятеро столпились возле, ожидая от Факира малейшего знака насчет расправы. Катастрофа уже произошла, и я это понимал. Лунатик находился в будке. Живым он бы ренегатам не дался и, если повезет, мог с боем отступить в лес. План мой в любом случае уже рухнул, а я был все равно что покойник. Интерес Факира к ящику мог продлить мою жизнь, но жестко и ненадолго. Сам Факир стоял сейчас рядом, он даже под предлогом хромоты немного опирался на меня.
— Сказать мне ничего интересного не хочешь?
— Нет, а про что именно?
— Ну, молодец, страх, значит, дерзостью давишь.
Я каждую секунду ждал, что на том берегу начнется перестрелка, но из-за канала долетал только шелест деревьев под ударами осеннего ветра.
— Тупик в туннеле проверить не забудьте… — буркнул Факир в рацию.
Я очень надеялся, что Лунатик не пойдет в тупик и там его не загонят в «электры».
— Ну как? Есть? — снова спросил Факир, теперь уже заметно психуя.
Рация прохрипела что-то непонятное и густо уснащенное жаргоном. Бандиты вокруг меня задвигались, переговариваясь. Кто-то заржал.
— Ты что на том берегу ловил-то, Факир? — поинтересовался я с самым невинным видом.
На самом деле ни с чем не сравнимая эйфория риска и спасения уже охватила меня. Лунатика в будке они не нашли. В тупике его тоже не было. Объяснить внезапное и ловкое исчезновение моего напарника я не мог, но воспользоваться последствиями этого исчезновения собирался.