Герхард и Михаэль переглянулись и почти синхронно пожали плечами.
- Мы тоже остаемся, раз такое дело. Не самоубийцы, в самом деле.
Фактически, исход определился однозначно: видя, как один за другим лучшие бойцы трех команд отказываются выходить на зачистку, остальные прекрасно понимали, что их шансы стремительно тают. Последовали короткие перепалки во второй и третьей командах – и все.
Только Вогель тяжело вздохнул и сказал:
- Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Конрад… Или, хотя бы, твой демарш не вылезет боком всем остальным, которые не то чтоб с тобой или против тебя – ты ведь выбора никому не оставил, не так ли?
- В случае чего – так все и говорите, что это была моя идея и я выбора вам не оставил. Итак, есть желающие осчастливить полковника, помимо меня?
- Ты это затеял – тебе и карты в руки.
Я подошел к коммуникатору и нажал кнопку.
- Конрад Кёрз вызывает Айсмана.
Самое ненавистное мне лицо появилось на экранчике.
- Кёрз, сучий потрох, почему ты до сих пор в раздевалке?!!
- От лица всех трех команд я выражаю протест против преследования Юджина Крэйна и сообщаю, что мы отказываемся выдвигаться на зачистку.
О, это лицо, эти круглые глаза, раздувающиеся ноздри и дергающийся уголок рта!
- Ты охренел?!!
- Никак нет.
- Пойдешь под суд вместе с ним!!! Только он – за убийство, а ты – за измену!!!
- За какую нахрен измену? Я вообще-то гражданское лицо, собака ты сутулая. – При этих словах у меня за спиной послышались смешки. – Это просто забастовка. Мы отказываемся выходить на работу, только и всего.
- Тогда собирайте манатки! Вы все уже к вечеру будете гнить на рудниках!
- Что такое? Карьера дала трещину? Гори в аду, ублюдок. Конец связи.
Я выключил коммуникатор и повернулся к бойцам.
- Ну что, парни, жребий брошен.
- Насчет собаки сутулой ты палку перегнул, - сказал Герхард. – То есть, ты-то прав, но лучше было этого не говорить. И… знаешь, о чем я подумал?
- О чем?
- О парнях в других командах. В тех шести. Их привезут и швырнут в мясорубку, из которой мало кто из них выберется… и тогда, ты прав, мы будем совсем уже незаменимыми. Скажи, Конрад, ты об этом просто не подумал или же напротив, заранее так рассчитал?
- Если у них есть хоть капля мозгов – они тоже откажутся. Проявив солидарность с нами, они и победят вместе с нами. А если не проявят – нечего и думать о них. Либо они одни из нас и вместе с нами – либо пусть и дальше остаются рабами, чья жизнь не стоит ничего, даже сожалений.
- Тут есть проблема, Конрад.
И по тому, как Герхард это произнес, я понял: да, действительно есть проблема. Я где-то просчитался, и старый товарищ это сразу подметил.
- Какая?
- Они не смогут проявить солидарность, потому что им никто не расскажет о том, что мы отказались. Придумают ложную причину, почему мы не занимаемся этим делом, или же скажут, что мы застряли на высоких этажах и нам нужна подмога… У них не будет выбора, как у нас. На чьей совести будут их потери?
- Проклятье…
- Вот то-то и оно.
Я сжал зубы. Да, это ошибка – моя ошибка. Которая будет стоить жизни многим моим собратьям по несчастью.
- Вот что, парни, я знаю, как ее исправить, но… В целом, это не сопряжено почти ни с каким дополнительным риском, но… Это получится только при условии, что вы пойдете со мной до конца. Если нет – я буду вынужден исправлять ошибку самостоятельно, и тогда рано или поздно наступит момент, когда мы с вами встретимся в бою как враги, потому что вас отправят за моей головой.
- Тваюжмать, Конрад! – воскликнул Маркус. – Некоторые ошибки были бы не столь разрушительны, если б не попытки все исправить! Что ты на этот раз задумал?!
- Мы сможем предупредить остальные команды и привлечь их на нашу сторону, если у нас будет связь. Для этого нам надо захватить штабные помещения базы, и тогда в нашем распоряжении будет радиостанция. И с ее помощью мы сможем донести до общественности нашу позицию, не позволив властям замять все втихую.
- А вот это уже точно мятеж, и тогда нам не светят даже урановые шахты.
Я улыбнулся и обвел своих товарищей глазами.
- Отнюдь. Я предлагаю довести начатое людьми до логического конца. Общество отказало нам в правах – мы откажемся от наших обязанностей. Все-таки, страна – это коллективный договор сограждан. Если наши сограждане нарушили договор о равенстве и неотъемлемых правах в отношении нас – мы покинем страну. А поскольку страна эта построена в том числе и нашими предками – мы возьмем с собой то, что наше по праву. Иными словами, мы провозгласим себя вне человеческого общества, а эту базу – как нашу суверенную территорию. И тем самым пресечем любые карательные меры против нас. Ни судов, ни рудников. У нас тут есть ядерный реактор, радиостанция и запасы оружия и продовольствия на годы.