— Круг! Если вам так терпится, идите в круг! Нечего мне тут мебель ломать.
— Дуэль! Я тебе все кишки вырежу! — Этот идиот не внял предупреждениям, и стоя среди своих, храбро верещал сыпя угрозами.
— Принимаю!
Я торопливо высказался вперед открывшего рот Франко. Он открыл было рот, но не успев вставить реплику тут же его захлопнул поджав губы. Алонзо не был мне противник, это был изнеженный засранец, привыкший, что все бояться одной фамилии его Рода, которой я кстати не знал, да и не нужна она мне была. Что-то он конечно умел, для богатых семей обязательной наукой являлась песнь стали. Своим наследникам они обычно нанимали хороших мечников, их обучали искусству меча раньше, чем грамоте. И как правило это обычно хватало, для того чтобы защитить себя в случае непредвиденной ситуации или на дуэли, но не больше. Такие никогда не лезли вперед, а тем более одаренные как он. Но мне нужно было показательное выступление, чтобы ни один засранец не вздумал ко мне лезть. А мое показательное выступление стоит рядом с верещащим Алонзо. Прищурив глаза он разглядывал меня своими лазурными глазами, как будто-то только первый раз увидел. Я собирался вызвать Франко. Кассиан не вытянет с ним в кругу. Возможно Карл, я ведь не видел, как он фехтовал. Но у Карла есть одна черта, он слишком хладнокровен и рассудителен, и в первую очередь старался решить дело переговорами. А потому он не стал бы вставать у него на пути, и назначенная дуэль все равно состоялась бы. А единственный способ этому помешать, это сделать так, чтобы Франко вызвал сначала меня. А сейчас я слишком мелкая рыбка для него, он меня просто не видел. После круга увидит.
— Через десять минут встретимся в круге. Я только меч пойду возьму.
Я повернулся посмотреть на Джессамину и наткнулся на два круглых блюдца небесной, выжженной солнцем голубизны. Она так и продолжала сидеть на полу смотря на меня со смесью неподдельного удивления, испуга и чего-то еще.
— Ты как? В порядке? — Я подал ей руку, она машинально кивнула, по-моему не до конца поняв мой вопрос, но опомнившись взялась за нее и встала и набросилась на меня хриплым шепотом следуя за мной.
— Ты что наделал? Зачем?!
— Так надо. — Я взглянул на ее ошеломленное лицо и подмигнул, — Что за выражение?
— Какое выражение?
— Вот это самое выражение, — сказал я. — Якобы тебе известно что-то, что и так должно быть известно всем. Твое лицо говорит: “Я же тебе говорила” — еще до того, как ты мне что-нибудь скажешь. Давай выкладывай, что такое я должен знать и без твоей подсказки.
— Его семья.
— Что его семья?
— Ты правда не знаешь кто он?
— О блин, прости, как-то я об этом совершенно не подумал. — Сыронизировал я, — Пошли вернемся и извинимся, он обязательно нас простит. И может быть даже не повесит.
Ее щеки заалели и она потупила взгляд: — Дурак! И побежала вперед не дожидаясь ответа.
Что бы там она себе не удумала, она тут была совершенно не при чем. Мне нужен был предлог, и я решил совместить. Сердце забилось в предвкушении драки, хорошей драки. Надеюсь этот Франко действительно хорош, раз его тренировал золотой меч. Но проблема в том, что меня тренировали трое таких же, пусть все и без метки на предплечье, да и не нужна она была им. И я был ничуть не хуже. Франко был идеальный кандидат для того, чтобы показать остальным — ко мне лучше лезть. А так же заодно помогу Кассиану. Иначе мне братик точно руку сломает. Я легко взбежал по лестнице, пройдя по коридору многие двери были открыты и из них слышались веселые голоса остальных учеников. Никто не знал про предстоящую дуэль. Но пока я дошел до комнаты и возился с замком вслед за мной в коридор прибежала рыжая с подружкой оповестив всех громкими голосами.
Естественно пропустить такое развлечение никто не пожелал. Все на меня удивленно пялились пока я шел с мечом наперевес по коридору. Алонзо нашелся уже в общем холле. Дружная компашка стояла возле него переговариваясь, пока Франко шептал ему что-то на ухо стоя в пол-оборота ко мне. Даже мастер пришел, он сел на скамейку у стеночки попыхивая трубкой. Когда я вошел все в зале вдруг замолчали. Глазея на меня как первый раз увидели, самый скромный и тихий паренек, вдруг устроил самым первым дуэль. Даже вечно агрессивный Герман глазел удивленно, его рослая фигура высилась над всеми и серые глаза маячили в полумраке большого холла подобно зловещим огонькам в глубине пещеры. Я более чем был уверен, что сейчас он сам желал оказаться на моем месте.
Я встал с одного края небрежно помахивая скимитаром из стороны в сторону. Как дети помахивают палкой сбивая травинки в поле. Алонзо стоял с противоположного выслушивая напутствия и надменно усмехался глядя на меня. Он снял и камзол и жилетку, стоя в одной шелковой рубашке. С обнаженной, богато инструктированной шпагой. Не простой судя по всему, если судить по сочащейся силе из рукоятки. Руки унизаны перстнями, с такими камнями, продав который я бы смог жить лет двадцать спокойно. Надо признать выглядел он отлично: повыше меня на пол головы, как положено среди костеродных с длинными волосами заплетенными в мужской хвост на затылке, повязанными шелковой черной лентой. Белая шелковая рубашка сшитая судя по всему на заказ, сидела она на нем превосходно. Широкий кожаный ремень расшитый серебром с большой бляшкой на которой изображен фамильный герб. С начищенными сапогами. Весь такой чистенький и холеный. С длинной родословной из богатой семьи да еще и одаренный.
Прям идеальный портрет молодого костеродного.
Лицо его было гладким и чистым — ни единого шрама, царапины или хотя бы остаточной желтизны от синяка. Вполуха слушая болтовню о правилах поведения при дуэли я вдруг подумал, что этот парень, вероятно, ни разу в жизни не участвовал в драке и даже не сжимал кулак с намерением кого-нибудь ударить. За него это обычно делали другие, а он лишь стоял рядом да слушал возгласы с просьбами пощадить. И я ему позавидовал. В тех случаях, когда я позволял себе вглядеться в полуразрушенный туннель собственного недавнего прошлого, возникало впечатление, что я только и делал, что дрался.
А с другого конца стоял я, низенький и с виду худосочный. В темно серой, потёртой и несуразной одежде из грубой шерсти, на несколько размеров больше. С растрепанными отросшими волосами торчавшими во все стороны. Я не мылся уже несколько дней и это была реальная проблема, остальные парни мылись обычно все вместе черпая воду из нагретых бочек, обнаженные по пояс. По понятным причинам я не мог делать это вместе с ними, а отдельно для меня никто бы не стал греть воду, и теперь от меня несло потом на весь замок, а сальные, уже порядком отросшие волосы грязными патлами лезли в глаза. Вместо пояса обмотана в несколько слоев грубая толстая веревка, которую я иногда использовал в различных нуждах при обустройстве лагеря на ночевку. Стоптанные мягкие сапоги, в которых я пешком прошел пол континента. И самый просто скимитар с затёртой до блеска деревянной рукояткой. Но отлично сбалансированный и надежный как скала. Неоднократно выручавший меня в сотнях боев, закаленный чуть ли не в крови. Мы разительно отличались как день и ночь друг от друга.
Но сейчас это было не важно, он был столь же тупой, сколь и алчный. С мерзким избалованным характером. Он и ни малейшей мысли не пускал в голову, что такой как он должен считаться с кем-то еще, а тем более с кем-то вроде меня. Но проблема в том, что сейчас обертка не имела никакого значения, а начинкой мы отличались так же как и оберткой. Я молчал слушая его издевательские комментарии и насмешки его дружков. Мне было на это наплевать. Лишь молча кивнул, когда спросили все ли я понял. Я знал, что перед сном, я потащу это расфуфыренное тело вперед ногами волоча по полу в ледник.
В конце концов все правила были озвучены, и для порядка мастер спросил не желаем ли мы решить дело миром, а получив визгливый отказ Алонзо вместо гонга мастер лишь молча махнул рукой, мол начинайте. Он свирепо вытаращил глаза и выдвинул челюсть, скорчив очередную мерзкую гримасу широкими шагами двинулся ко мне, а я не спеша пошел к нему на встречу все так же размахивая своим мечом. Его учили стандартной стойке — Коппола первый куплет. В пол оборота корпусом к противнику, вторая рука держит дагу, ноги чуть согнуты в легком приседе.