Ко всему прочему оказалось, что на улице моросит дождь, так что пришлось доставать плащи. А они, естественно, оказались сильно мятыми. Так как Илия лучше контролировала температуру ветряного потока, проглаживать ткань пришлось именно ей.
Как и прошлым утром, в дверь неожиданно раздался стук. Тая в этот раз прятаться не стала, так как дверная задвижка была заперта и даже разъяренный Пабло не посмел бы ее ломать.
— Кто там? — прилежно поинтересовалась Илия.
— Почтовая служба, — звонко ответили из коридора.
Не переступая порога, курьер с профессиональной улыбкой протянул корзину редчайших черных лилий, среди которых ошарашенные девчонки не сразу разглядели тонкий белоснежный конверт.
Из него выпала небольшая карточка. Илия прочитала ее несколько раз, прежде чем смогла понять, что там написано.
'Наследник императорского престола, Самуил четвертый рода Венценосных имеет честь пригласить Илию, младшую дочь господина Пехонского на весенний академический бал, который состоится последнего числа текущего месяца'.
В конце еще была огромная витиеватая роспись и четкая императорская печать.
Ноги подкосились и Илия опустилась прямо на пол, крепко сжимая клочок пахучей бумаги.
— О…ть! — оглушительно громко сообщила Тая, сползая рядом.
Разве кто-то смог бы сказать точнее?
Лекции тянулись бесконечным монотонным потоком. Новость жгла изнутри, требуя радостных воплей и прыжков, но еще утром они с Таей решили, что лучше будет пока никому об этом не сообщать. На молчание Таи можно было полностью положиться, она знала, когда можно болтать, а когда действительно не стоит. Впрочем, Илия не смогла удержаться и рассказала все Марисель. Та задумалась, хмыкнула и внимательно уставилась темными глазами.
— Ну, попробуй, — великодушно разрешила в конце концов.
Патрик и вовсе ничего не сказал.
Теперь Илия только и делала, что представляла переполох, который случиться, когда все узнают. Завидовать, конечно, будут дико и это приятно, бездна поглоти! Но и пакостить начнут, а это уже не так здорово.
'Ладно, подожду пока, а там что получиться. И вообще… вдруг это просто чья-то шутка?', - сделала вывод Илия. Хотя не знала ни одного шутника, даже из самых состоятельных, который смог бы грохнуть на розыгрыш столько, сколько стоила корзина черных лилий. Но мало ли кому они насолили… как знать.
'Буду молчать!', - решила Илия и, действительно, молчала.
Когда заканчивалась последняя в этот день лекция, в аудиторию заглянул помощник декана Ларсон, широко улыбнулся, увидав Илию и сообщил, что ее ждут в деканате.
Тая согласилась не тащится за ней следом, а дождаться новостей в общежитии.
Обдумать по дороге в деканат, зачем же ее вызвали, не удалось, так как сопровождающий Ларсон всю дорогу развлекал беседой, рассказывая давно уже набившие оскомину академические байки. Ту, что про экспедицию в приграничный с орками лес, освобождать безвинно взятых в плен четырех деревенских девушек, она знала не понаслышке, так как лично в ней участвовала. Повезло, что удалось обойтись без последствий. Девушки оказались очень агрессивны, освобождаться из плена не пожелали, а наоборот, заявили, что давно уже состоят с орками в законном браке, а у людей в деревне только пьяницы да буяны остались, даже глянуть некуда. Более того, когда недоумевающие таким поворотом событий студенты попробовали настаивать, пленницы взялись за оружие — метлы, коровьи лепешки и сковородки.
Орки тем временем удалились на безопасное расстояние и с интересом наблюдали конфликт, не высказывая ни малейшего желания в него вмешиваться.
Наконец, освободители постыдно бежали от порабощенных и всю дорогу назад костерили весь женский род почем зря. Илия в том числе…
Ларсон оставил ее только у кабинета декана.
Постучав, Илия решила, что все страшное все равно случится, если должно и, дождавшись крика 'Войдите', смело отворила дверь.
Седой декан Магнитий, профессор первого круга и очень умный человек ждал, сидя за огромным лакированным столом. Студенты его по-настоящему уважали, так как декан не был сторонником драконовских методов воспитания и многое своим подопечным разрешал. И прощал.
— Добрый день, Илия. Присаживайтесь, — великодушно предложил, указывая на одно из двух стоящих перед ним кресел. Во втором уже сидел… наследник. Он слегка улыбнулся и Илии пришлось потрудиться, чтобы взять себя в руки и спокойно сесть рядом. Она успела подумать, что никогда не видела, как Самуил смеется, только как улыбается. Вероятно, это последствия его положения, непросто, наверное, быть единственным сыном и надеждой Императора.