И в тот момент я понял, что был на пороге важного открытия, но каким-то образом упустил его.
Тридцать один
Я фотографировал зубы, когда Паркер Армстронг позвонил из Нью-Йорка. Это было в начале дня, после того как Райли вернула меня и Джо Маркуса в армейский лагерь. Доктор Бертран почти сразу же забрала меня. Оказалось, что я не так плохо владею камерой, как она опасалась.
К тому же, я не думала, что проводить больше времени с Маркусом или искать Хоуп — хорошая идея.
Поэтому я провёл несколько часов, работая с судебным одонтологом из Великобритании, который тщательно сортировал разбросанные зубы и распределял их по отдельным пациентам. В тот момент он наклеивал их на полоски картона, напоминающие рентгеновские снимки зубов. Из этого, по его словам,
может оказаться возможным опознать жертв, чьи имена были настолько сильно ранены, что их невозможно было бы установить иным способом.
«ДНК всегда есть, но это дорого, и часто её не с чем сравнить», — сказал он мне, осматривая другой зуб. «Суперклей и картон — более экономичный вариант».
Я фотографировал каждый готовый кусок с урной, сообщая команде, нашедшей жертву, место её обнаружения и уникальный номер. Только после того, как тело было окончательно опознано и установлено, кто является его семьёй, этот номер наконец-то отложили в сторону.
Я был настолько увлечён работой, что вибрация мобильного заставила меня вздрогнуть. Я проверил входящий номер и виновато улыбнулся британскому стоматологу.
«Это может быть важно. Я лучше возьму это на себя, если ты не против?»
Он довольно весело отмахнулся от меня, его очки сидели на кончике длинного носа.
«Я крикну, когда это будет готово», — пробормотал он рассеянно. «Итак, верхний левый второй коренной зуб… Ага, вот вы где!»
Я ответил на звонок, отойдя при этом в дальний угол.
«Привет, босс, что у вас для меня есть?» — спросил я, стараясь на всякий случай не называть его имени.
«Ты первый», — сказал Паркер. «Как там дела?»
Я подавил вздох и вкратце рассказал ему о произошедших событиях.
Он слушал в глубоком молчании. Когда я закончил, он снова выразил желание отозвать меня. Я снова отказался.
Я стоял спиной к стене, наблюдая за работой других бригад, пока разговаривал. Военные постелили временный пол, который можно было мыть каждую ночь, но лёгкий запах дезинфицирующего средства, покрывавшего застарелую кровь, всё ещё оставался. Это не способствовало моему аппетиту.
«У тебя есть для меня информация?» — наконец спросил я, пытаясь отвлечь его.
Вздох Паркера был отчётливо слышен по международной телефонной линии. Он прекрасно понимал, что я делаю, и был готов согласиться, даже если это вызовет протест.
«Энцо Лефевр и Габриэль Дюбуа — это псевдонимы, — без обиняков заявил он. — Сейчас мы всё ещё пытаемся установить их настоящие имена, но Интерпол засиял, как новогодняя ёлка, как только мы начали поиски».
«В чем их интерес?»
«Похитители драгоценностей. Столько мастерства и изящества – эта парочка не склонна к нападкам и грабежам. Мне сказали, что Лефевр означает «ремесленник». Возможно, поэтому он и выбрал это имя. Насколько мне удалось вытянуть из моего связного в Интерполе, они провернули несколько крупных ограблений на Французской Ривьере, в Монако, Мадриде и то самое на Каннском кинофестивале в прошлом году. Впрочем, это первый раз, когда они действуют так далеко от Европы».
«И как это согласуется с тем, что Сантьяго Рохас рассказал нам об ограблении и этом предполагаемом третьем человеке?» — спросил я, нахмурившись. «Тот, кто застрелил Лефевра и скрылся. Если эта пара воровала драгоценности, насколько вероятно, что они случайно оказались в ювелирном магазине — как раз в тот день, когда там должна была быть крупная поставка — именно в тот момент, когда драгоценности передал кто-то совершенно посторонний?»
«Честная оценка? Примерно такая же вероятность, как дважды получить удар молнии», — сухо сказал Паркер. «Бывает, но для этого нужно быть чертовски невезучим».
Я подумал о мужчине на больничной койке, который рассказал такую проникновенную историю о женщине с рубиновым обручальным кольцом.
«Полагаю, они могли просто взять отпуск и купить кольцо, как обычные люди. Разве для пары воров было бы важнее, если бы они заплатили за что-то, а не просто украли?»
Паркер издал гортанный звук, похожий на «может быть». «Возможно, это объясняет, почему Лефевр пытался вмешаться и за это получил пулю».
«Вы имеете в виду чувство профессионального возмущения?» — предположил я. «Что кто-то имел наглость пытаться выполнить какую-то халтурную работу прямо у него на глазах?»