— Добрый день, господин Джеймс.
МакЭвой едва не выронил торт от неожиданности, услышав совсем рядом тихий, похожий на шипение голос Рэнфилда.
— Черт!
— Простите, если напугал. Только, прошу, не говорите господину. Он крайне обеспокоен Вашим самочувствием, — усмехнулся альбинос и сильнее натянул капюшон плаща, пытаясь спрятаться от солнечного света.
— Да все в порядке, — уже спокойно сказал юноша и улыбнулся. — Он давно меня ждет?
— Похоже, что вечность, — тихо буркнул Рэнфилд, словно не хотел, чтобы Джеймс это услышал, но его голос был для этого недостаточно тихим. — Всего с полчаса. Вы же не сказали, когда точно будете.
— Мне жаль, что я заставил его ждать, — с нежностью произнес Джеймс, чувствуя, как замирает сердце, и решительно пошел вперед, стоило Рэнфилду пригласить его пройти в дом.
========== Глава 6: Превозмогая солнечный день ==========
Свет горел в ткани плотных штор, слепил глаза и пах гарью. И это золотое пекло было повсюду. Майкл чувствовал его даже под защитой мрака собственного жилища и уже с трудом мог точно вспомнить, когда он оставался бодрствовать днем. Но он мог вынести агонию света ради этой встречи. И с не присущим ему нетерпением ждал, когда же Рэнфилд приведет Джеймса, даже перебрался из безопасной гостиной в прихожую, желая встретить своего гостя у самого порога.
Вот только здесь шторы были не такими тяжелыми и плотными, как в остальном доме, и солнечный свет пусть и с трудом, но проникал в комнату. Он оседал в ткани и лишь тусклым призраком касался мрака дома. Такой свет не сжигал кожу — на такое способен был только прямой солнечный луч, — но жегся и причинял боль. На него было трудно смотреть, не испытывая рези в глазах, и Майкл то и дело возвращался в коридор, освещенный безопасным ручным огнем, скованным стеклом масляных ламп. Огонь был привычнее, и сколько бы Рэнфилд ни просил поставить электрические лампочки, Майкл только отмахивался. Ему вовсе не нужен был свет, и все его особенности и развитие технологий его мало интересовали. Тем более в своем доме.
И наконец-то он смог услышать стук копыт и скрип колес повозки, остановившейся совсем рядом.
Приехал.
Майкл метнулся к широкому зеркалу и еще раз поправил ворот своей рубашки, стараясь не обращать внимания на то, что его отражение в гладкой поверхности едва заметно дрожит, а глаза кажутся совсем мертвыми и бледными.
— Добро пожаловать, юный господин, — послышался голос Рэнфилда, и Майкл хотел уже было встретить Джеймса, но замер, едва выйдя в коридор.
Джеймс. Его юный прекрасный Джеймс стоял прямо перед ним в длинном прямоугольном полотне дневного света, ворвавшегося в темный дом. Юноша стоял так близко, но оставался недосягаемым, бодро улыбаясь и коротко поклонившись в знак приветствия.
— Я рад видеть тебя, Майкл, — с искренним чувством произнес шотландец, и Фассбендер невольно ему улыбнулся, бросив гневный взгляд на своего слугу, замершего в тени и старавшегося прийти в себя после ощутимой прогулки под солнечным светом, пусть во время нее он и кутался в свой плащ с капюшоном.
— Да, господин, — кивнул слуга, суетливо бросившись к двери, и плотно ее закрыл, разрушая дорожку света, окутывавшую Джеймса, которого тут же объял мягкий полумрак дома.
— Добро пожаловать, — Майкл наконец-то смог к нему подойти и, положив ладонь на плечо юноши, наклонился, касаясь губами его мягкой, нагретой солнцем щеки. — Я так давно ждал тебя, — совсем тихо произнес мужчина, вглядываясь в голубые глаза и наконец-то чувствуя себя завершенным. Впервые в новой жизни его беснующаяся душа успокоилась, обретя самое важное, что было в его прежней жизни. Вновь встретив свой свет. Пусть даже сам Джеймс и не помнил их прежних встреч.
Но у них еще будет время. Все время этого мира на то, чтобы он вспомнил.
— Что? — Джеймс слегка смутился от столь долгого взгляда, и на его щеках появился легкий румянец. Нормальная встреча посреди дня слишком отличалась от их встреч в борделе, и юноша сам не понимал, почему так волнуется, хотя, казалось бы, они уже достаточно близки с Майклом, чтобы не было места этой неловкости.
— Я лишь рад нашей встрече, — ласково произнес Майкл, и Джеймс, странно усмехнувшись, повыше поднял коробку, которую он принес с собой.
— Я… в общем, я давно не был в гостях, но ведь так принято, верно? — слегка нескладно произнес он и протянул Майклу торт.
— Это было вовсе не обязательно, — слегка удивился мужчина, принимая подарок, но Джеймс тихо фыркнул, не позволяя ему отказаться. — Благодарю, — улыбнулся Майкл, не желая расстраивать своего прекрасного юношу.
— А у тебя здесь мрачновато, — заметил Джеймс, оглядывая полупустой дом, и Майкл, воспользовавшись его заминкой, передал торт подоспевшему Рэнфилду, а сам помог Джеймсу снять пальто, позволив себе прижаться к нему куда ближе, чем положено, и с наслаждением вдохнуть теплый запах нежной кожи на его шее, касаясь ее прохладным дыханием. Джеймс тихо хихикнул от приятной щекотки, обернулся так ловко, что Майкл не успел отступить, и первым добрался до его губ, дразнящее нежно целуя своего любовника. — Или мне не стоит этого делать в доме? — зачем-то шепотом спросил Джеймс, прищурившись. Он так долго жил под присмотром Мэри-Энн, что уже и не знал, как следует вести себя в обществе других людей, кроме как путан и их клиентов. А тут Майкл и его дом на целый день полностью в их распоряжении, без ненужных запретов и оглядываний.
По крайней мере, Джеймс так думал, пока Майкл не повесил его пальто и не пригласил за собой, пройдя в коридор, где юноша смог лучше рассмотреть его в мягком свете.
— Господи, ты как себя чувствуешь? — испуганно спросил Джеймс, схватив Майкла чуть выше локтя, и взволнованно посмотрел ему в лицо.
— Прекрасно, — заверил его мужчина и погладил юношу по пальцам, сжимающим его руку.
— Ты бледный как смерть, это не нормально!
— Прошу, не нервничай, — попытался успокоить Джеймса Майкл и, не удержавшись, вновь прикоснулся к его лицу, погладив по щеке. — Я говорил тебе, что болен. Это часть моей болезни.
— Так тебе нужен врач, дружище, — серьезно посоветовал юноша, но Майкл только тихо рассмеялся.
— Врачи ничего не смогут с этим сделать. Она неизлечима. Но и не опасна. Лишь приносит мне порой некоторые неудобства.
— Какие?
— Тебе не о чем беспокоиться, — вместо ответа заверил Фассбендер своего дорогого гостя и мягко коснулся его талии, приглашая пройти в столовую, где Рэнфилд только-только закончил накрывать на стол и все еще зажигал свечи, без которых помещение казалось бы совсем мрачным. В этой части дома окна, выходящие на переулок, были закрашены черной краской и занавешены плотными бархатными шторами, так что свет сюда совсем не проникал. Джеймса явно удивило подобное устройство комнаты, но на этот раз он не стал задавать вопросов и слегка принюхался, почувствовав запах зажаренного на огне свежего мяса.
— Черт, как вкусно пахнет, — улыбнулся Джеймс и смущенно посмотрел на небольшой, но дорогой сервированный стол с резными ножками, где было накрыто только на одного человека и поджидало только одно накрытое крышкой блюдо.
— Ты… не ждал меня? — смутился Джеймс, но подошел вместе с Майклом к столу. Рэнфилд поклонился и принялся открывать бутылку алого вина.
— Напротив, — не понял причин волнения Майкл и отодвинул стул, приглашая Джеймса присесть.
— Видимо, у тебя давно не было гостей, — нравоучительным тоном произнес юноша и лукаво улыбнулся, сделав паузу, словно ожидая от Майкла какой-то реакции, но, так и не дождавшись ее, решил поучить хозяина дома хорошим манерам и придвинулся к нему ближе. — Когда приглашаешь кого-то на обед, нужно накрывать стол на двоих. Или мне просто смотреть на то, как ты ешь?
— Но это для тебя, — Майкл почувствовал неловкость и, оглядев накрытый стол под внимательным взглядом Джеймса, понял, в чем была его ошибка. Мужчина на мгновение замер, понимая, что за запахом жареного мяса, печеной картошки, вина и салатов самым притягательным и аппетитным ему кажется запах Джеймса, и он бы не отказался разделить с ним именно такую трапезу.