Пришлось сказать, что я журналист, назвала имя и страну.
- Мне жаль что тебе пришлось через это пройти. – Эмбер смахнула слезу, которая непроизвольно скатилась по щеке.
- В один момент все прекратилось. По всей видимости, именно после приказа главаря, они перестали пытать меня и вместе с ним вышли из помещения. Я кричала им вслед, чтобы мне сказали, что с моим оператором, но ответом мне был лишь скрежет замка.
- Они заперли тебя и ушли?
- До рассвета. – лицо девушки стало серым, в глазах нарастал шторм не хуже того, что начинал бушевать за окном.
– Затем они вернулись, их было так много, что казалось в комнате яблоку негде упасть. Меня мучила жажда, каждая косточка болезненно ныла, я пыталась отлепить язык от неба, когда увидела, как один из уродов потянулся к ширинке.
– Эмбер, я думала что умру на месте, от разрыва сердца, когда подумала что эти звери сделают со мной. Они смеялись, отпускали гнусные словечки, то на своем языке, то на нашем, чтобы я все понимала. Им нравился мой страх, он их заводил.
Один из уродов больно схватил за волосы, пока другой пытался стянуть с меня джинсы. Я царапалась как кошка, брыкалась, но все было напрасно. Все что я делала, так это оттягивала свою агонию.
- Только не говори... – если до этого, Эмбер еще как-то сдерживала свои эмоции, то теперь поток слез было не остановить. Ведь она так ее понимала.
- Они содрали с меня одежду, оставили почти голой. У некоторых рожи были под маской, у других она отсутствовала, но от этого не становилось легче. От них так пахло, казалось они вечность не мылись. Не знаю, как мне удалось сдержать рвотный позыв.
В какой-то момент, после приказа на арабском меня неохотно, но отпустили. Они явно были чем-то не довольны. Кто-то указывал на меня выкрикивая злобные фразы.
- Что их остановило?
- Не что, а кто. Мой знакомый, «молчаливый террорист». Он подошёл ко мне, другие рассосались по углам, все еще рассерженные тем, что их отогнали.
Он поднял меня с пола, после чего прижал к себе. Что-то говорил на арабском, с еле уловимым акцентом. Он явно от них отличался.
- Чем? – поражённая поинтересовалась Эмбер.
- Всем. – Кэролайн резко поднялась на ноги и стала расхаживать по кабинету, пытаясь заглушить эмоции. – Другой запах, энергетика, мощь... я не знаю, как это еще передать словами.
Его я особенно опасалась, несмотря на то, что он не был агрессивен, и в отличие от других не унижал, причиняя физическую боль.
- Получается, он спас тебя? – Эмбер догадывалась, что Кэролайн рассказывает все как есть, но отпускает жуткие детали. И от этого, было в двойне обидно за нее. Ведь она по-прежнему старалась не слишком травмировать ужасающими подробностями, того что с ней творили эти звери.
- Вряд ли, то что он сделал можно назвать спасением. – Кэролайн отвернулась. – Сначала он стал проводить ладонь по моей спине, будто успокаивал. Этот негодяй продолжал смотреть в мои глаза. И когда я расслабилась он развернул меня, и резко прижал к стене.
За спиной послышалось шуршание трудно отличимое от всего остального шума. Но я услышала, это был звук от пряжки ремня.
Не могу объяснить почему, но на мгновение мне стало легче. Минутное облегчение. Подумала, лучше он, чем человек пятнадцать выродков. Несмотря на эту мысль, паника с каждым его толчком нарастала. Откуда у меня была гарантия, что насытившись, он не пустит меня по кругу.
- Он это сделал? – неуверенно спросила Эмбер, несмотря на то, что ее страшил ответ.
- Нет. – подруга отрицательно покачала головой.
- Ты сама знаешь, женщина после такого не выживает, по крайне мере морально. Уж лучше смерть. В какой-то момент я напряглась от этой мысли, и по всей видимости, он об этом догадался. Учуял, как полицейская ищейка.
Мужчина склонился к моему уху, и сказал лишь одну фразу «Только я», от которой меня немного отпустило. Это было не самое страшное, что могло произойти, поэтому я решила смириться. Ведь никто не знал, что принесёт мне рассвет.
Эмбер, вся в слезах обняла подругу, и та вместе с ней зарыдала.
- Прости меня, я пришла помочь тебе, а сама раскисла. – Кэролайн смахнула слезу. – Но Эмбер, это было ужасно, он трахнул меня как последнюю шлюху на глазах у этих подонков, которым являлся сам. Они смеялись, пожирая меня глазами. Наверное я представляла собой жалкое зрелище. Испуганная, обнажённая, в крови.
- Он был слишком груб?...согласись, он очень странно себя повел. Обычно с пленниками обходятся намного хуже, тем более с заложницей.
- Ты права. Я сама над этим много размышляла, и сейчас продолжаю вспоминать. Он не был слишком груб, скорее слишком зол, — задумчиво протянула подруга. — Но я не знаю черт возьми, что его злило. Я ощущала это на инстинктивном уровне.