В Кадака настали тяжелые дни; хозяин лежал в постели, как на смертном одре, хозяйка, ходившая на сносях, должна была одна со всем справляться. Ноги у нее подкашивались от слабости, ночью не было сна от нахлынувших забот. Поэтому однажды вечером она опять сказала Каарелю:
— Послушай, я позову из Лыугу стариков, у нас теперь просторнее, а мне одной не управиться.
— Дала бы ты мне хоть умереть спокойно, а потом звала бы.
— А как я справлюсь осенью в поле? Ведь мальчонка один не вытянет.
— Постарайся, обойдись как-нибудь, дай только мне умереть без них. В старом доме света белого не видел, в Лыугу — и говорить нечего, теперь новое жилье построил, а что мне от него толку? Думал, поправлюсь, да где там! Умереть спокойно и то не дадут. Грызешься, грызешься, а когда же умирать…
— Если ты матери не терпишь, я позову только отца.
— Делай как знаешь, я тебе запретить не могу, а только я их никого не хочу видеть. Знать, что они живут со мной под одной крышей — и то для меня мука, — сказал Каарель.
— Ну, не буду звать, раз ты не хочешь. Как-нибудь обойдусь, — отвечала Тийна.
— Попробуй, может, и справишься без них.
Но здоровье Каареля день ото дня становилось все хуже. Он мог лежать только на спине. Если к нему подходил маленький Атс, Каарель говорил, отгоняя его:
— Не подходи к отцу, от отца дурно пахнет.
Ребенок глядел на Каареля и испуганно отходил в сторону.
Недели две жизнь шла по-прежнему, потом Тийна почувствовала, что силы ей изменяют. И снова обратилась она к мужу, прося разрешения позвать стариков. Он посмотрел на нее широко раскрытыми глазами и сказал:
— Ну, если ты иначе не можешь — зови… А кроме них тебе некого взять?
— Кого же я возьму?
Итак, Тийна отправилась в Лыугу за стариками. Те готовы были идти хоть сейчас.
— А ему-то сказала, что идешь нас звать? — спросила мать.
— Сказала.
— Он, конечно, не согласен?
— Согласен.
— Вот чудеса, как это у него сердце смягчилось!
— Ты ему, мама, ничего не говори, он уже совсем плох.
— Неужто так плох?.. А что ему говорить! С умирающим какой разговор! Он где — в горнице, что ли?
— Да.
— Ну, я туда и на порог не ступлю, и не покажусь… Смотри, выстроил-таки новый дом; прямо не верится. И какой красивый! Любо смотреть. Здесь ни у кого и нет такого. И кому только он его строил, сам ведь давно одной ногой в могиле. Да и ты ведь не возьмешь на себя усадьбу.
Они пошли в Кадака. И в самом деле, старуха сделала так, как обещала: она не показывалась в горнице, а хлопотала больше во дворе и делала все так ловко и быстро, словно сразу помолодела. Тийне она не позволяла ни к чему прикасаться.
— Ты иди в комнату, посиди с Каарелем; посмотри, что он делает, пошей что-нибудь. Незачем тебе работать да тяжести подымать — еще повредишь себе, — говорила мать Тийне. И говорила она совсем иначе, чем в те времена, когда не переставая ссорилась с зятем.
Сперва Тийна старалась, где могла, помочь матери, но вскоре поняла, что этого и не требуется. Мать снова превратилась в настоящую хозяйку Кадака, а такая хозяйка успевает всюду заглянуть и все сама сделать. Тийна еще не говорила Каарелю, что старики перебрались в Кадака, но он, верно, и сам заметил это, хотя старики в горницу не входили да и в передней комнате по вечерам разговаривали шепотом. Тийну это мучило, и через несколько дней она призналась Каарелю:
— А я позвала стариков к нам.
— Никак без них не могла обойтись! Потом они все равно переселились бы, — с упреком ответил Каарель и отвел глаза.
— Что ж худого, что они здесь, их и не видно. Сидят в передней комнате, да и там боятся громко говорить, — сказала Тийна.
Через несколько дней Каарель сам заговорил о стариках.
— Что, старики все еще здесь? — спросил он Тийну.
— А как же, здесь. Иначе как бы я могла с тобой сидеть, — ответила она.
— Их что-то совсем не слышно.
— Да они все во дворе хлопочут.
Каарель успокоился. Дня через два он спросил снова:
— Что отец делает?
— Веет на гумне, — сказала Тийна.
— Почему они никогда не зайдут в горницу?
— Не хотят тебе мешать.
— А мне хочется, чтоб побольше людей было, а то все кругом точно мертвое. Дождь идет?
— Нет, не идет. А почему ты об этом спрашиваешь?
— Просто так… Снег еще не выпал?
— Нет еще.
— Знать бы, когда первый снег выпадет.
— Кто его знает. А к чему тебе снег?
— Думаю — увижу ли я его еще раз, в комнатах зимой хорошо будет, тепло… Я так устал, спать хочется, а сон не идет… Что ты там делаешь?