«Рука, тьфу на тебя, вот кремирование — это круто, представь меня такую объёмную, красивую...»
«Перестань, да ты же ужас во плоти, что красивого в двух булках?»
«На себя посмотри, костлявая...»
Земля! Меня засыпают! На меня сыплют землю. Что вот так? Земля залетает в рот, нечем дышать, не остановиться. Эта невылазная грязь... Это вам не дары Мёртвого моря! Смерть борется за меня, жизнь проигрывает меня ей в покер, курит, делает ещё ставки.
«Она никогда меня не ценила, не любила, надо было родить её с каким-нибудь увечьем, в ущербном теле, тогда бы боролась».
Жизнь так уродлива: слипшиеся кудри, жирное лицо, сигарета в прогнивших зубах — ну живой мертвец, ни дать, ни взять.
«Ты дай время, я отыграюсь, забирай девчонку, только деньги не забирай, как я без денег?»
Смерть хихикает и притягивает меня к себе. Сладкая улыбка. Неужели это всё?
А что же мои планы... Ни тебе фиолетового лоскутного, ни похоронного марша, разве что в голове немного играет, но оборачивается гневом в закрытой комнате земли, только отчаянное желание выплюнуть землю и набить морду этому мудаку, который сам выбирает за меня время и место смерти.
«Мы так не договаривались!» Смерть, оказывается, — не дурман, как я думала, а тягучее монотонное повешенье, когда долго задыхаешься, а тебе некто снова стул подставляет и повторяет успокаивающим голосом:
«Подыши немного, будет не больно, я аккуратно тебе, только окунись в этот задумчиво-лиловый, зато свобода. СВОБОДА!»
А потом выдёргивают стул снова, снова и снова.
Я ведь с самого начала завязывала себе петлю на шее. С каждым годом всё сильнее и сильнее. За мной всегда следовала незримая тень. Может быть, это был он? Поджидал момент?
Мне больше не страшно, мне стало спокойно. Самогипноз. Кто-то бьёт прямо мне в грудь, но мне уже не больно. Я лечу.
Автор приостановил выкладку новых эпизодов