— А вот это напрасно, — голос Шаналотты неуловимо изменился, — если бы ты имел достаточно смелости, чтобы узреть будущее, то многих жертв можно было бы избежать.
— Нет у меня смелости, — отмахнулся Алдия, — я не воин, а всего-навсего старый учёный, которому приходится в одиночку спасать мир. Не отвлекаемся, господа. Так вот. В подземелье Дранглика находится не что иное, как вход в древнее Горнило Первородного Пламени. Само Горнило, возможно, находится не здесь — все сведения о его местонахождении давно утрачены. Под Дрангликом мы с братом смогли найти некий ключ, переход, канал передачи силы — назовите как хотите. Тайна открытия этих врат с давних пор хранилась у гигантов. Поскольку они не люди, то есть не могут накапливать силу душ и передавать её Пламени, то в их руках этот артефакт имел лишь историческую ценность. Именно поэтому Нашандра подговорила Вендрика выкрасть его. Трон Желания — мы назвали его так — позволяет перенестись в Горнило, а там, и только там, новый Повелитель Пламени принимает решение: продлить Эру Огня или завершить её. От желания единственного Избранного зависит дальнейшая судьба мира. Но — какая же злая ирония! — выбор ограничен только двумя вариантами. Возжечь Пламя — погасить Пламя. А что если существует что-то ещё? За пределами Света, вне досягаемости Тьмы… Найдётся ли кто-то достаточно смелый, кто может разорвать этот круг?
— Но что за его пределами? — спросил Навлаан.
— Я не знаю. Никто не знает. Но я до последнего вздоха буду стремиться узнать.
— Это очень опасно, — заметил Рейме.
— Неизвестность всегда пугает больше, чем известный исход — каким бы паршивым он ни выглядел. Но я верю в то, что судьба не может быть настолько жестокой. Она наверняка приготовила пару запасных вариантов — для того, кто не побоится сделать шаг в сторону.
— Или в пустоту, — еле слышно проговорила Шаналотта.
— Нет более страшной пустоты, чем Бездна, — возразил Алдия, — а именно туда мы толкаем мир, следуя этим «пророчествам».
— Звучит как-то еретически, — хмыкнул Рейме. — Возжигание Пламени — и вдруг Бездна. Но я верю, что тебе виднее.
— Может, и напрасно веришь. Но у нас всё равно нет более надёжных источников информации. Я продолжу. Мы смогли установить Трон Желания в том месте, где, предположительно, открывается проход в Горнило. Попасть в сердце Пламени можно было и без него. Но, насколько я понял, сущность этого канала такова, что Избранному уже не остаётся даже такой иллюзии выбора — за шагом в туннель следует мгновенное сгорание. Трон Желания был создан неведомыми чародеями как раз с целью предоставить новому герою хотя бы два возможных исхода. И тут Нашандра сыграла нам на руку — если бы она не отправила Вендрика за Троном, у мира, возможно, не осталось бы ни единого шанса.
— А почему ты считаешь, что шансов теперь больше? — удивился Рейме. — В любом случае исходов всего два: продление Эры Огня или погружение мира в вечную Тьму.
— Ну, строго говоря, не в вечную, — поправил его Алдия. — Тьме так же, как и Пламени, отведён свой срок. А в глубинах мрака вряд ли найдётся такой же искуситель, каким оказался первозмей Фрампт для Повелителя Света в незапамятные времена. А это означает, что Эра Тьмы мирно завершится, когда настанет черёд Пламени воссиять.
— В любом случае, мы этого уже не узнаем, — заметил Навлаан. — Давайте вернёмся к насущным вопросам.
— Да, я продолжу. Беда в том, что Трон Желания создан гигантами, и для людей он недоступен. Я пытался подобрать к нему ключ, но меня выгнали из замка.
— Я одного не понимаю, — сказал Навлаан, — а именно логики Нашандры. Почему она сначала действует на пользу Вендрику и твоим планам, а затем во вред?
— О, логика Нашандры, — Алдия покачал головой. — Я много думал об этом. И пришёл к выводу, что она — не совсем в своей воле. Почти так же, как бывает и со мной, и с тобой.
— Как это?
— Нашандра — воплощённый в образе человека осколок души Мануса, того, кто был первым человеком, а потом стал считаться Отцом Бездны. Но не стоит забывать о том, что изначально он всё же человек. Бездна не сумела уничтожить в нём сродство с каждым из людей, рождённых в этом мире и наделённых частичкой той же самой Тёмной Души, которую он разделил между своими детьми. И поэтому та часть её сущности, которая отравлена Бездной, жаждет захватить Трон и погрузить мир во Тьму. А вторая часть — человеческая — просто хочет, чтобы люди могли жить как жили всегда. Нашандра на моих глазах вела эту битву сама с собой. Она очень… мужественное существо. Но всё же она проиграла. Даже порождению самой Тьмы не совладать с Тьмой.
— И на что тогда мы замахнулись, — невесело улыбнулся Навлаан.
— А я и не верю, что мы одолеем Тьму. — Алдия развёл руками. — Я и не призываю бороться с ней. Я лишь ищу способ вернуть мир к равновесию, где у Тьмы ровно столько же власти, сколько у Света.
— Тень не отбрасывают, она рождается от огня. И чем ярче огонь, тем чернее тень, — задумчиво произнёс Рейме. Алдия резко обернулся к нему.
— Я слышал эти слова! Откуда ты…
— Это Вендрик. Во время одного из приступов. Недавно.
— Тогда понятно… — Алдия потёр лоб и продолжил: — Ключом к Трону, как я полагаю, является сила древних Королевских Корон. Короны эти принадлежали Четырём Королям, получившим из рук самого лорда Гвина не только власть, но и частички Светлой Души — в дополнение к Тёмной, которой они были наделены от рождения. Соединяя в себе две противоположные стихии, они добились невиданного могущества… и едва не погубили мир, открыв проход в Бездну.
— Алчность, — заметил Навлаан.
— Именно. Одно из основных свойств человеческой души. Имеющее разные проявления, но от этого не менее разрушительное.
— Это ты о себе, — полувопросительно-полуутвердительно сказала Шаналотта.
— Именно. Моя страсть к познанию, к разгадыванию секретов, к поиску ответов — куда она привела меня? И всех вас, возможно. В этом отрывке, — Алдия взглядом указал на лежащий на столе обрывок пергамента, — как раз и перечислены те черты человеческой души, которые делают её такой уязвимой к соблазнам. Алчность, страх, гнев, чувство одиночества. И я бы предположил, что алчность — ещё самая безобидная из этих слабостей.
— Почему ты так считаешь? — спросил Навлаан.
— Потому что её легче всего контролировать, обладая решимостью, — ответил Алдия. — «И только чёрная решимость удерживала рассудок в этом искажённом Бездной теле» — помните? Именно это продемонстрировала Нашандра. Она сопротивлялась зову своего прародителя, как могла. Она сделала многое для того, чтобы помочь нам победить её саму, но в итоге всё же сдалась. Тьма поглотила её без остатка.
— И что теперь будет с Вендриком? — Рейме едва сдержал порыв вскочить с кресла и броситься куда-то… Неважно куда. Усидеть на месте становилось всё сложнее. Вендрик в опасности. А эти мудрецы… Могущественные маги. Как они могут оставаться такими спокойными? Как могут просто сидеть и рассуждать о сущности Тьмы, когда король там, возможно, уже…
— Терпение, капитан, — Алдия заметил состояние собеседника. — Скоро настанет время для активных действий. И тебе будет отведена ключевая роль, можешь не сомневаться. А пока дослушай.
Рейме вжался спиной в кресло и вцепился в подлокотники.
— Сила Корон, — продолжил Алдия, глядя теперь только на бывшего капитана, — поможет нам открыть проход к Горнилу через Трон. А это будет означать, что Вендрик сможет избавиться от бремени накопленной силы.
— И он сгорит? — уточнил Рейме, изо всех сил стараясь говорить спокойно.
— Не обязательно, — Алдия едва заметно поморщился. — В своё время я уговорил брата повременить и не отправляться в Горнило, потому что до меня доходили слухи о некоем артефакте, позволяющем, скажет так, влить в Пламя накопленную силу Душ Повелителей, сохранив свою собственную душу и телесную оболочку. Возможно, Трон — и есть этот артефакт. Но, — он поднял руку, заметив, как загорелся взгляд Рейме, — я не уверен в этом. Не хочу зря обнадёживать тебя… И себя.