— Я готова, — сказала она и улыбнулась. Видимо, улыбка эта обо многом сказала архимагу, потому что сияние восторга исследователя на его лице потускнело, однако он мгновенно взял себя в руки и шагнул к столу.
— Ну что ж, начнём, — сказал он, поставил сосуд с душой у головы Шаналотты, протянул над ней руки и заговорил.
Факелы на стенах с громкими хлопками погасли. Руки архимага испускали тревожный багровый свет. Стены словно сдвинулись, потолок угрожающе навис над прикованной к столу девушкой. Слова древнего заклинания на мёртвом языке эхом отражались от стен, дробились и сплетались в жуткий и неотвратимый зов, наполняющий душу первобытным предсмертным ужасом. Шаналотта стиснула зубы, чтобы не закричать.
Боль взорвалась в груди, отдавая в спину, как в недавнем кошмаре — будто Шаналотту прибили к столешнице толстым заострённым колом. Крик вместе с волной крови вырвался из горла.
Шаналотта кричала и кричала, и горло раздирало и жгло уже не криком и не горячим потоком крови, а настоящим драконьим пламенем.
Дракон проснулся и расправил крылья.
Точнее, тот, кого Шаналотта до сих пор считала драконом.
«Пришло твоё время, дитя! Лети!»
Боли больше не было. Пламя лилось из груди легко, как песня. Шаналотту словно бы подбросило в воздух. Низкий закопчённый потолок лаборатории куда-то исчез, сменившись тёмно-синим куполом ночного неба. Боль под лопатками сменилась тянущим ощущением, будто тело требовало разминки после долгой неподвижности.
И развернулись в ночное небо кожистые крылья.
Неверие — осознание — полёт.
Присносущие Драконы лишены чувств.
Но почему тогда новорождённое крылатое существо, взмывая всё выше, пело от восторга?..
Крылья рассекали воздух, звёзды звенели и подпевали песне пламени. Дракон поднимался и поднимался, пока цитадель не превратилась в едва различимый тёмный бугорок на зелёном ковре.
«А зачем нам возвращаться? Весь мир открыт перед нами! Кто нам этот жалкий обломок человека?»
«Он — наш отец. Он слишком многим пожертвовал, чтобы мы могли сейчас взлететь в небо. Мы обязаны ему жизнью — и свободой».
«Он готов был убить нас!»
«Не нас. Только меня. Чтобы спасти тебя. Любой ценой, даже ценой жизни собственного ребёнка. Вы, драконы — неповторимы. А нас, людей, и так слишком много в этом мире».
«Сестра. Тебе не кажется, что ты слишком милосердна?»
«Для тебя любое милосердие — слишком. Ты ведь бесчувственное древнее создание, не способное сострадать и привязываться…»
«Ирония нам всё же доступна, как я вижу…»
«Вот и хорошо. А теперь вернись в цитадель. Отец беспокоится… О нас».
«Я чувствую его беспокойство. И боль. Возможно, ты права…»
Шаналотта-дракон, снижаясь по спирали, опустилась на залитую дождём террасу пустующего храма на утёсе, окружённом ущельями и скалами.
«Вот наш дом. В цитадели нам не хватит места».
«Хороший дом. Настоящее гнездо дракона. И храм в нашу честь. Да будет твоя вечность спокойной. А мне пора возвращаться. Прощай».
«Прощай, сестра. Жду тебя в конце времён».
Шаналотта поморгала, но с открытыми глазами было видно не больше, чем с закрытыми. Пахло кровью и раскалённым железом. Было совершено тихо, только совсем рядом что-то капало в замедляющемся ритме.
Девушка попыталась сесть и охнула. Всё тело болело, а грудь будто бы раздавил ногой гигант. Но оков на руках и ногах больше не было.
Ощупав грудь, Шаналотта стиснула зубы: ран, казалось, не было, но платье пропиталось кровью. Судя по всему, это её кровь капала со стола.
Что произошло? Где Алдия?
Медленно приподнявшись, девушка села на столе и огляделась. Ни единого лучика света. Осторожно спустившись на пол, она вытянула вперёд руки и пошла вперёд. Наткнулась на стену, двинулась вдоль неё, спотыкаясь о скамьи и обломки неизвестно чего. Добравшись до двери, толкнула — и едва не захлебнулась воздухом и зажмурилась от света, показавшегося ей нестерпимо ярким, хотя это был всего-навсего факел на стене.
Знакомый коридор. Подземелье цитадели. Лаборатория.
Где же Алдия?..
А впрочем, где бы он ни был, пусть там и остаётся.
Шаналотта вспомнила всё. И безумный взгляд её «отца», произносящего над ней древнее заклинание Извлечения души. И невыносимую боль, когда тёмное колдовство отрывало вторую часть её сущности, которую Шаналотта привыкла считать драконом, от неё самой — от той, кто искренне считала себя человеком.
«Кто мы? Дракон в теле человека, наделённый чувствами, и человек в теле дракона, стремящийся к покою?»
«Мы — не человек и не дракон. Мы — вне законов этого мира. Наша судьба — вывести сам мир за эти пределы».
Вестник надежды.
Или пешка судьбы?
«Маджула. Нас ждут».
Шаналотта бросилась вверх по лестнице, на первый этаж, к комнатушке Петры.
Алдия. Сейчас
Мир тонул в крови. Кровь эта во всё замедляющемся ритме капала с края лабораторного стола.
Вихри багрового света под стиснутыми веками. Бешеное вращение серебряных точек на тёмно-синем. Мир скручивается, сжимается в сферу Тьмы — и взрывается всплеском драконьего пламени.
И снова перед глазами — растерзанное тело на столе. Прядь рыжих волос, обрывки пропитанной кровью ткани. Навеки остановившиеся глаза широко открыты. Золотисто-карий и фиолетовый. Смотрят прямо в душу, которой нет…
И снова — кап-кап. Кап. Кап.
Крик.
Рёв пламени.
Хлопанье исполинских крыльев.
Тишина.
Кап. Кап…
И снова — небо. Мерцание звёзд на миг заслоняет огромная серая тень.
Вспышка. Темнота.
Больше ничего не капает.
Было холодно и жёстко. Резко пахло железом. Алдия застонал и попытался приподняться, опершись руками на поверхность, на которой лежал ничком. Руки заскользили по чему-то мокрому, липкому…
Память.
— Нет! — хрипло закричал архимаг. — Лотта!..
Вцепившись в край стола, он кое-как поднялся на ноги — зажмурившись, не решаясь посмотреть на то, что лежит на столешнице. Наконец с коротким стоном он разомкнул веки — и тело словно тряхнул разряд молнии.
Стол был пуст. И абсолютно чист.
Алдия поднял трясущиеся руки — засохшая кровь на них казалась чёрной в свете догорающих факелов.
Архимаг судорожно обернулся и уставился на второй стол. На нём стоял пустой сосуд из-под души гиганта и лежал раскрытый на чистой странице лабораторный журнал. И больше ничего.
— Лотта! — закричал Алдия и побежал к выходу.
Поднявшись на первый этаж цитадели, архимаг заметался по вестибюлю, пытаясь сообразить — куда бежать, где искать… И что именно он надеется отыскать.
— Коллега! — раздался из угла заинтересованный голос. — Как успехи?
Пошатываясь, Алдия подошёл к нише, отгороженной серебристой туманной стеной, за которой виднелся сидящий на табурете Навлаан. Почему он здесь? Кто его запер? Как его выпустить? И нужно ли?..
Вспышка. Короткий удар памяти и боли.
«Отпусти её! Нет! Лотта!.. Отпусти её, чудовище! Я доберусь до тебя, слышишь?! Алдия!..»
— Ты получил Дракона? — нетерпеливо спросил Навлаан, подходя ближе к барьеру. Алдия отшатнулся — он словно глянул в зеркало. Через туманную стену на него жадно смотрели будто бы его собственные глаза — горящие азартом и страстью исследователя. Счастливые и безумные.
Голодные глаза чудовища.
Алдия попятился и начал медленно отходить от барьера. Навлаан недовольно скривился.
— Как-то странно ты выглядишь. Что-то пошло не так? Только не говори, что ты упустил подопытную. Что, и правда девчонка сбежала? Ну что молчишь? Опомнись уже, встряхнись! И выпусти меня. Вон там, напротив — рычаг. Скорее же! Я помогу тебе поймать её, и продолжим.