Мы подошли к какому-то проёму в стене, где нас уже ждал наш провожатый. Он хотел что-то сказать, но Алина опередила его своим цоканьем. Его рот тут же закрылся, возможно, его рефлексы сработали быстрее, чем мозг. Он подобострастно улыбнулся и склонил голову, мы прошли через маленький коридор, украшенный витражами, и оказались на помосте. Я осмотрелся вокруг, наш помост был чуть выше основной залы, являясь как бы вторым этажом отеля. Только с этого места я смог оценить всю красоту отеля.
Центральный холл освещали огромная красивая люстра и десяток люстр поменьше. Они свисали с потолка как сосульки весной, переливаясь всеми цветами радуги, но давали однотонный желтый цвет. На стенах висели жидкокристаллические телевизоры, которые показывали какую-то запись, отсюда рассмотреть картинку не представлялось возможным. Ещё на стенах была красная ткань, не знаю, что она символизировала, но она как-то мудрено была прикреплена к стене, что при любом слабом ветерке (как я понял, кондиционеры создавали нужные порывы ветра), на стене оживали целые картины. Вот какое-то животное, напоминающее буйвола или быка, бежит по степи, а дальше человек покорял гору, ставя флаг на её вершину. Живых картин было великое множество, но главный герой сегодня был на высоте. В прямом и переносном смысле. Я даже не сразу заметил, что между люстрами летает дракон, он даже мог открывать пасть. Он плавал по потолку, развлекая гостей. И музыка, как я мог упустить. Играло что-то из современного, но я не мог угадать, может какая-то известная классическая группа.
И тут свет погас везде, кроме центра помещения и дорожки, ведущей от прохода от стены до того самого центра. Послышались аплодисменты, а потом музыка начала стихать, вместе с ней стихали аплодисменты. И тут на краю света я увидел Дашу со статным мужчиной и женщиной лет за сорок, и мою голову заняла одна единственная мысль, нет, не мысль, желание. Желание быть с этой женщиной (Дашей, разумеется), желание владеть ею. Её наряд открывал многое, но ещё большее предлагал додумать самому. Цвет её платье имел бордовые оттенки, на голове была прическа, чем-то напоминающая крылья дракона в собранном состояние. Средний вырез декольте. И эти глаза, манящие, страстные, выражающие все эмоции сразу.
Чтобы освободиться от её чар, мне пришлось встряхнуть головой. - Ха, а своей цели она добилась. - А? - я развернулся, чтобы не видеть то, что видеть хотел больше всего. - Что ты говоришь? - Я говорю, красивый наряд, да? - Угу.
Мне пришлось обернуться назад, услышав новый взрыв аплодисментов. Кто-то подал мужчине микрофон, и я услышал его бархатный голос, который обволакивал меня с ног до головы, заставлял прислушиваться к себе, внимать каждому слову. Голос лидера. - Добро пожаловать в наш новый семейный отель. Мне приятно, что столько из вас смогло вырваться из своей круговерти и посетить данное мероприятие. Знаете, почему вы здесь? Потому что вы тем или иным действием приблизили этот момент. Даже два момента, открытие этого отеля и начало борьбы за тендер. Кто помог мне советом, кто делом, не так важно. Важно тут только то, что вы здесь. А теперь посмотрите на помосты, там находятся те, кто внес самой большой вклад в наше дело.
И тут я узнал ещё один сюрприз, хотя мне и так не было радостно, ведь в середине его речи помосты подсветили мягким светом, и теперь в холле было шесть пятен света. А сюрприз состоял в том, что глава семейства не только называл тех, кто стоял на этих помостах, но и приглашал их спуститься к ним, чтобы все могли лицезреть «героев» этого дня. Мы были последними, и когда компания до нас начала спускаться (это была какая-то близкая семья, состоящая из пары и двух маленьких детей, мальчика и девочки), я начал посматривать по сторонам и потихоньку двигаться к выходу, но меня цапнули за плечо, и наманикюренная рука придвинула меня к старому месту. - Даже не думай, - прошипела мне в ухо Алина, - если ты свалишь или как-то по-другому испортишь мне или Даше этот день, я тебя придушу, как лиса курицу в курятнике. - Руку то отпусти, твои ногти мне рубашку порвут! - воскликнул я. - Я тебя потом порву, если не будешь паинькой. - Но руку мою отпустили. Горестно вздохнув, (в который раз за этот вечер) мы остались ждать нашей очереди.