Пролог. Двое из восьми
"Хочешь, я расскажу тебе сказку про злую метель?"
25 декабря 20**
Двое из восьми. Ни больше, ни меньше. Измученные и слабые, беспомощные, загнанные. Они жмутся друг к другу, чтобы не замёрзнуть. Они прижимаются к шершавому боку старого котла, в котором еще не угасло последнее тепло. Здесь, глубоко под землёй, это их единственный шанс на спасение. Но и его срок давно вышел. Все сроки вышли. Скоро он остынет и тогда…
Двое из восьми. Он и она. Она ранена и не может двигаться, он изможден и уже ничем не может ей помочь. Жизнь по капле вытекает из них. Но они не сдаются, они держат друг друга за руки и говорят, что всё будет хорошо. И как будто верят в это. Кто-то другой помог бы им, но их осталось двое.
А когда-то их было больше, гораздо больше. Но тогда ещё не было холодно. Тогда ещё не нужно было прятаться от морозов глубоко под землёй. Тогда ещё светило Солнце. Теперь его заменил этот проклятый котёл, к которому когда-то было невозможно подойти от нестерпимого жара, а теперь нужно прижиматься изо всех сил, чтобы почувствовать хоть что-то. А прошло, кажется, всего несколько дней.
Двое из восьми. В бескрайней паутине коридоров, вентиляционных шахт и котельных. В остывающей сердцевине огромной системы, чьё нутро уже почти полностью остыло, а фальшивое Солнце погасло вслед за последней надеждой.
Двое из восьми. В их висках пульсирует кровь, речь становится всё более сбивчивой и переходит в бессвязный стон. Но они всё еще не разжимают рук. И беззвучно говорят друг другу, что всё будет хорошо. Но оба знают: нет, не будет…
Он мог бы залечить её раны, но двое других заперлись в медицинском блоке. И замёрзли там.
Она могла бы накормить его, выходить, поставить на ноги. Но ещё двое захватили склады, где долго убивали друг друга в борьбе за провиант, которого хватило бы сотням людей. Один из них выжил, чтобы вскоре переесть и замёрзнуть.
Двое из восьми. Они могли бы забраться поглубже, спуститься на десяток уровней вниз, где ещё держится тепло. Но кое-кто другой уже попытался это сделать. И плотно запер за собой все шлюзы. Изнутри.
Наконец, они могли бы покончить с собой, добравшись до оружейного склада. Закончить борьбу, остановиться, сдаться. Но и этим путём прошёл кто-то другой - самый первый из сдавшихся. И он был очень неосторожен со взрывчаткой. Первые доли секунд ему было тепло.
А затем случился взрыв, пожар, и на месте оружейного отсека образовалась воронка. Дыра во внешний мир, через которую и проник холод. Так их и осталось двое.
Из восьми. Тех восьми, которые продержались дольше остальных. Они забились в угол. Они сделали всё, что было в их силах. И этим спасли свои жизни. И этим же обрекли себя на мучительную смерть. Не нужно был разделяться на группы по двое. Не нужно было вообще разделяться. Теперь котлы стынут, и все системы отключаются одна за другой. Потому что для их нормальной работы нужно хотя бы восемь человек. Но никак не двое.
Им хочется есть, но есть нечего. Они хотят спать, но спать нельзя. Они грезят жизнью, но выжить невозможно. И каждую секунду они совершают невозможное.
Пока не смыкают глаз.
Пока не разжимают объятий.
Пока жмутся к остывшему котлу.
Пока лгут друг другу, что всё будет хорошо.
Пока верят в эту неприкрытую и холодную ложь.
И пока мечтают о Солнце.
Двое из восьми. Из восьми миллиардов мечтателей…
Глава 1. Скоро и мы...
День пятый
Последнее, что донеслось с поверхности – раскат грома. Затем повисла тишина. Даже ветер перестал завывать. Ни криков, ни стрельбы, только недружные шаги и плеск воды.
- Неужто кончилось?
Дрожь. По сводам тоннеля прошла ощутимая вибрация и снова воцарилась тишина.
- Вот теперь кончилось.
- Сильно громыхнуло, да?
- Главное, что далеко. Десять секунд разницы.
- Тут развилка, посвети.
Яркий луч ксеноновой вспышки прожёг во тьме дыру, скользнул по трубам и остановился на пересечении двух одинаковых тоннелей.
- Куда дальше?
- А хрен его знает. Может повернём назад?
- Нет. Припасов не хватит до понедельника...
В луче света показалась долговязая фигура в замызганных джинсах и рубашке не первой свежести. Ёжась и потирая бока, он тщетно вглядывался во тьму тоннелей, стоя по щиколотку в противной бурой жиже.
- Тут есть табличка… и какой-то номер, - сказал он, указывая налево.
Из темноты донёслось: