Я пытался найти приют в канализации. Но и там я нашёл лишь голод и смерть - ещё более жуткую. И вечные распри, борьбу за выживание, где брат шёл на брата. Мусор да гнилые объедки, да тлеющие уголья были им как манна небесная. Они не знали лучше жизни и с первых дней после конца дрались за право быть живым. Они не приняли новых скитальцев свои мрачные чертоги. Многие изгои пали от их рук.
И вот тогда, братья, я отчаялся. Я был слаб телом, но дух мой был в сотни раз слабее. Я искал смерть. В бреду, бессонном и голодном я пришёл к общей могиле, где гнило несметное множество тел. И остался там, обезумевший. Я ждал конца, но вместо этого обрёл новое начало...
Жрец встаёт. Мантия остаётся лежать, он выскальзывает из горловины. Он худ и бледен, местами с прозеленью. Его тело семь лет не видело солнечного света, а впалый живот уже и не помнил, каково это - быть полным. Кожа на рёбрах натянута так, что готова в любой момент лопнуть. Локти и плечи заострились, кости выпирают отовсюду, ищут где бы прорвать тонкую оболочку. Но нет на мертвенном теле ни шрама, ни даже царапинки. И ни один мускул не выказывает слабости. Лишь тёмное пятно красуется на его левом плече. Жрец твёрдо стоит на тонких ножках и гордо выпячивает грудь, внутри которой - хищный ворон в костяной клетке - колотится могучее сердце. Жрец указывает на тоннель, ведущий к могильнику. И ледяным голосом продолжает:
- Он явился с другой стороны, с крайних станций, где никто не жил. Его глаза сверкали во тьме, как звёзды. Он шёл мимо адских круч, среди окоченевших тел. Сотни скрюченных рук тянулись к Нему, как тонущий тянется к спасательному кругу. Но Он выбрал меня первым - единственного выжившего.
Он коснулся моего плеча — вы видите этот чёрный след, оттиск трёхпалой длани — и хладом обожгло всё моё тело. Но - исчезла боль. И не стало страдания. Словно сосуд, я наполнился живительной силой и благодатью. Я возрадовался. Я кинулся к Нему и благодарил, коленопреклонённый, но Он лишь отмахнулся. Тогда я последовал за Ним. Я знал, что должен идти. И тогда Он явил мне чудо Перерождения. Одного за другим Он поднимал мёртвых на своём пути и ставил на ноги, словно кукол. И они — вы, мои братья и сёстры! – оставались стоять, живые! В тот день Он поднял из небытия несколько сотен Новообращённых. Вы восставали из праха, а Спаситель шёл дальше, до самого конца. И оглянулся лишь раз, чтобы окинуть взглядом плоды трудов своих, своё воинство. Я был рядом и снова упал на колени. Я взмолился: скажи, Всевышний, что мы можем сделать для Тебя?
И молвил Он: "Не Бог я вам. И не для меня вам стараться, а для себя. Я лишь пробудил вас, чтобы вы достигли великой цели. Ступайте".
Он привёл нас сюда - на пустую и разорённую станцию. Позднее Он дал нам еду, которую принёс снаружи. И показал дорогу - туда, где мы сможем добыть ещё. Но я не понимал, зачем Спаситель с нами возится? Почему, обладая силами, способными вдохнуть в мёртвое тело жизнь, Он снизошёл до нас - до жалкого отребья? Что забыл он в этом Аду? И я спросил, и открылась мне истина.
Спаситель сказал: "Старый мир пал - но не из-за гнева богов и не от буйства стихий. Злые силы воцарились на Земле, чтобы отнять её у людей. Теперь мне нужны люди - чтобы дать ответный бой и отвоевать то, что принадлежит нам по праву. Несите слово моё во все концы, соберите мне армию. Вместе мы победим тьму. И для людей снова воссияет свет".
Внемлите, братья и сёстры! Наш Спаситель - не воплощённый Бог, а такой же изгой как и мы. Он отступник, бросивший вызов полчищам захватчиков, что воцарились по всей Земле и изгнали человечество во тьму подземелий. Подобно нам, Он лишился всего, но взрастил в себе силы идти дальше, и бороться за то, что ему дорого. За Истину и Свет!
Спаситель бросил им вызов и борется с ними, не жалея себя. И будет бороться до победного конца, за нас и наше будущее. Чтобы в один прекрасный день мы снова увидели Солнце.
Но мы нужны ему — не ради тщеславия. Не для гордыни, и не для развлечения. Он не ждёт от нас благодарности, не ждёт покорности и смирения. Ему не нужны наши молитвы. Не нужна наша ложь. И вечно исполнять наши прихоти Он тоже не намерен. Спасителю нужны не рабы безвольные и не дети капризные, но воины. Бойцы, готовые отдать свою жизнь - во второй раз - но не за корку хлеба, а за свободу!
Последние слова Жрец выкрикивает с таким надрывом, что кажется - содрогнулись своды станции. Но это лишь дрезина гремит колёсами и лязгает цепями. Она прибыла от Кольцевой и тащит за собой платформу с двумя клетками - вроде тех, в которых ждут своего часа Новообращённые. Только у этих клеток - шипы с внутренней стороны. А в самих клетках - вполне обычные люди, живущие первой жизнью. Их всего семь человек и шесть из них сидят вместе в одной клетке. Во второй сидит здоровенный мужик, скрючившийся в три погибели. Его плечи почти касаются противоположных стенок, а коротко стриженный затылок упирается в потолок. Сохранить мускулы и какой-никакой жир на теле за столько лет можно лишь в метро. Все внимательно глядят на мужчину - даже его соседи - тощие доходяги в рванье. А на богатыре и одежда приличная, разве что её не так уж и много - только чёрные брюки с кучей карманов, да высокие ботинки на шнуровке. На поясе - пустая кобура. Этот тип точно из метро, скорее всего служил в охране. Он спокойно смотрит перед собой, чуть сдвинув кустистые светлые брови. Когда платформа останавливается, его клетка встаёт прямо напротив помоста и взгляд из-под мощных бровей упирается в голую фигуру Верховного Жреца.