Но Жрец, как всем кажется, ничего не замечает. Он говорит, яростно сжимая кулаки:
- Но чем - скажите мне? - чем отплатил Спасителю богоизбранный народ? Слезами и требами?! Нет, мы не явили Ему свою силу и праведный гнев. Мы не сомкнули ряды и не пошли на войну, нет! Мы не понесли свою веру дальше. Мы стали жить как безумные фанатики. Культисты, сектанты, разбойники - так нас называют теперь? Отвечайте!
Верховный Жрец поворачивается к клеткам и ждёт. Ответа нет. Пленники молча сбились в кучу, а здоровяк и бровью не повёл, лишь криво усмехнулся.
- Взгляните на них, - молвит Жрец, - Идут годы, но ничего не меняется. Сильные продолжают наживаться на слабых, слабые ухищряются, чтобы выжить, а вы - братья и сёстры, тщитесь истратить свой второй шанс так же как и первый! Лишь бы урвать себе кусок побольше. Вы грабите и убиваете, клеймите себя в их глазах и поэтому нам не верят. И поэтому мы вынуждены населять нашу веру силой! Позор нам!
- Позор! - кричит и вскакивает с мест паства. Но далеко не вся. Тут и там встают мужчины, женщины и немногие дети, навеки застрявшие в своём обличье. Они грозно смотрят на пристыженных товарищей и, не сговариваясь, стаскивают верхние одежды, сбрасывают накидки и шарфы и обнажают - кто плечо, кто грудь, кто спину. У каждого - тёмное клеймо, такое же как у Верховного Жреца. Напоминание о худшей доле, от которой их когда-то избавили, но которую можно и вернуть.
- Так скажите мне - хотите ли вы повторить свою участь? - грозно вопрошает Жрец.
Со всех сторон доносится нестройное "нет". В рядах у помоста начинается шевеление.
- Скажите мне - готовы ли вы исполнить своё предназначение или хотите вечно скитаться по тёмным закоулкам и питаться отбросами?
- Готовы, - был почти единодушный ответ.
- И на что же вы готовы, братья и сёстры? - вкрадчиво спрашивает Жрец, натягивая мантию на плечи, - Чем вы пожертвуете во имя миссии, что возложена на вас?
Народ безмолвствует. Жрец сходит с помоста и направляется к клеткам.
- Будет ли твёрдым ваш дух, когда вы столкнётесь с врагом? Не дрогнут ли ваши руки, когда настанет миг сделать то, что должно?
Жрец переступает с платформы на подвижной состав с клетками. На расстоянии вытянутой руки сидит спокойный хмурый исполин, способный сломать тонкую шейку Жреца двумя пальцами.
- Как звать тебя, достойный муж? - игриво интересуется Жрец.
- Открой клетку, тогда и поговорим, - густым басом отвечает пленник.
- Не в этот раз. Я обязан беречь свою паству.
- А я их и не трону. Только морду твою подрихтую, да отправлюсь восвояси.
- Глядите на этого смельчака! - восклицает Жрец, - Вот о чём я говорю! Даже загнанный в угол, запертый в клетку, перед лицом неведомой опасности или даже смерти - этот воин не теряет самообладания. А сражается он - за меньшее! О, сколь несокрушимо было бы наше воинство, если бы хоть наполовину состояло из таких бойцов! Но молви же имя своё..!
- Да пошёл ты, - ухает узник и смачно плюёт в Жреца. Плевок растекается по алым одеждам пастыря. Тот мгновенно меняется в лице. Складка на лбу превращается в бездонный извилистый ров. Глаза-щёлочки яростно буравят наглеца, но ему - как с гуся вода.
- На твоё счастье наш Спаситель милосерден. И даже тебе - с твоей спесью и невежеством - уготовано место среди избранных. Конечно, когда свершится твой обряд, от былой наглости не останется и следа. Ты будешь кроток и добросердечен. А пока что можешь упиваться своей гордыней!