В полумрак станции вплывает мужчина. Он высок и широкоплеч, его руки похожи на два огромных кузнечных молота. В изгибах рельефных мышц на голом торсе ещё не до конца засохла кровь. Но нет ни единого шрама, проколы срослись без следа. Богатырь замирает напротив Жреца. Он на три головы выше этого тщедушного мужичонки, завёрнутого в штору. Он смотрит на своего палача сверху вниз холодным взглядом, который не выражает ничего. На правой половине лица красуется свежий оттиск трёхпалой лапищи. Короткие волосы мужчины покрылись инеем. Всё его тело источает могильный хлад. Все, кто стоит поблизости невольно ёжатся и плотнее укутываются в свои одежды.
Жрец непоколебим. Он говорит с вызовом:
- Помнится, ты собирался подрихтовать мне лицо? Что же, вот он я - делай своё дело и убирайся восвояси!
Воин лишь неопределённо повёл плечами. Руки-молоты качнулись и замерли.
- Ну что ж, значит в другой раз. А пока можешь отдохнуть в нашей скромной обители. Скажи, ты узнаёшь этих людей?
По краю платформы к Жрецу подводят трёх пленников. Погонщикам приходится тащить их силой - мужчины продолжают упираться. В их глазах можно прочесть панический ужас. Страх сменяется шоком и удивлением. Все трое столбенеют и во все глаза смотрят на мужчину, который совсем недавно погиб. А богатырь лишь коротко кивает, разглядев их в толпе.
- Но что же ты молчишь? - нетерпеливо спрашивает Жрец, - Уже ли ты забыл родную речь? Или тебе совсем нечего поведать нам?
Воин неуверенно шевелит нижней челюстью, словно проверяет её содержимое. Он вздрагивает и удивлённо озирается, как будто лишь теперь увидел всё и всех. Он оглядывается на тоннель, прикладывает ладонь козырьком ко лбу, вглядывается во тьму. Там уже слышны тихие мелкие шажки - это возвращаются двое мужчин и женщина, умершие в клетке. Богатырь качает головой, лёгкое подобие улыбки мелькает губах. Наконец, он выдаёт густым басом:
- Что...Что я могу? Сделать... для моего... Спасителя...
Платформа взрывается от сотен ликующих возгласов. Паства скачет, пляшет, машет руками, улюлюкает и скандирует имя Спасителя. Жрец простирает к воину тонкие руки:
- Многое, мой друг! Ты сделаешь для нашего Спасителя то, с чем прежде не мог справиться никто из нас. Ты станешь проводником нашей Истины в мир людей.
- Я готов, - не раздумывая, отвечает мужчина. Кажется, он прямо сейчас так и пойдёт по тоннелю к центральным станциям.
- Иного я и не ждал, - изрекает Жрец, - Идём, старосты дадут тебе всё необходимое.
Десятки рук тянутся к Жрецу и его мигом затаскивают на платформу. Кто-то предлагает помощь и могучему брату, но тот без труда вспрыгивает наверх сам. Ему жмут руки, щупают мощные мускулы, дружески похлопывают по необъятной спине, пока богатырь неторопливо шествует за Жрецом. Когда он проходит мимо пленных, один из них выскакивает перед мужчиной, останавливает и спрашивает, с надеждой глядя в холодные глаза:
- Ты что, правда видел... Его?
Богатырь тычет ему в грудь толстым пальцем
- Это ведь ты был? Ты убил её?
Он кивает назад, туда где уже слышится тонкий женский голос, почти неразличимый за радостными возгласами из толпы. Но узник быстро понимает, о ком идёт речь и пятится назад. Погонщики берут его под руки и уводят куда-то. Вскоре его жалобные крики оглашают своды станции.
А паства всё ликует. Кто во что горазд они выкрикивают разные лозунги, прославляющие Спасителя, Жреца и Истину, которую они принесут людям. Звучат песнопения - порою совсем неуместные, вроде "Рюмка водки на столе", но как ещё выражать свою радость, если приличествующие случаю гимны ещё не написаны? Живые славят жизнь всеми доступными способами.
А богатырю выдают по размеру одежду, добротный шлем и даже бронежилет, почти подходящий по фигуре. Его наряжают охранником, которым он, судя по всему, и был до нового рождения. Отряд из десяти человек, одетых попроще и - в силу комплекции - выглядящих не столь грозно, уже ожидает своего предводителя у выхода со станции. У них автоматы с фонариками и полицейские щиты.
- Вам придётся маскироваться, - поясняет Жрец, - А то твои бывшие друзья привыкли стрелять на поражение во всё, что движется в тоннеле.
Богатырь понимающе кивает.
- Что нужно сделать? - спрашивает он.
- Для начала, обеспечить нам доступ на Киевскую и насадить там нашу веру, - буднично отвечает Жрец. Затем мы будем двигаться уже по трём направлениям, но это потом. А пока ступай. Второй отряд ждёт на Парке победы, они объяснят подробности.