– Внимание-внимание! Жители станции Курская Арбатско-Покровской линии, прослушайте ряд важных сообщений! С целью обеспечения длительной сохранности провизии, руководство станции приняло решение внести поправки в суточную норму продуктов на человека. Изменения, в частности, касаются сахара, тушёного мяса и консервов, а так же воды. Суточная норма данных продуктов будет уменьшена на 15%. Выдача сигарет прекращается на неопределённый срок. Выдача прочих видов продовольствия будет приостановлена до исчерпания ресурсов первичного рациона. Льготные категории граждан имеют право на получение 1,5 суточной нормы на человека.
Убедительно просим вас сохранять спокойствие и не сеять панику. Данные меры — неотъемлемая часть новой стратегии, которая призвана помочь всем нам пережить это смутное время. Несоблюдение установленного режима питания может привести к преждевременному истощению запасов. В случае острого недомогания, дистрофии и голодных обмороков, суточная норма может быть пересмотрена в индивидуальном порядке. Полный перечень изменений читайте на информационном стенде.
С целью пресечения конфликтных ситуаций, ежедневная раздача пайка будет производиться строго по именным талонам, без исключений для всех. Именные талоны спрашивайте у начальника станции. Предупреждаем: передача талонов третьим лицам не рекомендуется, для вашего же блага.
«И говорят - те кто рядом, те бьют больнее,
Но я не верю, я знаю, что любовь сильнее...»
Самсон поднимает правую руку, сжатую в кулак. Отряд подступает к дверям, открывает, заходит. В редких случаях — стучит. Но на Курской мало кто запирается на ночь — если вдруг кто-то умрёт, придётся выламывать двери. Да и воров уже давно никто не боится. Пришельцы заходят в кабинки и разговаривают с аборигенами. Каждый произносит один и тот же текст, составленный Самсоном и основательно вызубренный. Не бог весть что, сухие факты и немного обещаний. Но после озвучивания свежих сводок он идёт на ура. С ним взяли все Киевские и Смоленскую.
А лысеющий профессор, откашлявшись, продолжает:
– Карантин, действующий на станции, продлевается на неопределённый срок. Любые попытки несанкционированного открытия гермоворот караются изгнанием. Любые попытки контакта с кем-либо, находящимся за пределами станции, карается изгнанием. Несанкционированное проникновение со стороны станции Бауманская карается в соответствии с Директивой девяносто девять. О нарушении вышеуказанных положении незамедлительно сообщайте начальнику станции. Содействие руководству Арбатско-Покровской линии поощряется выдачей двойной суточной нормы продовольствия.
К другим новостям. С первого декабря все действующие станции Арбатско-Покровской линии переходят на полную автономию. Пути сообщения будут закрыты на неопределённый срок, с целью предотвращения затоплений, участившихся в последнее время. Напоминаем вам, что обрушение тоннелей под речным каналом привело к уничтожению пяти действующих станций. На отдельных участках радиальных веток протечку ещё не удалось остановить, затопление продолжается. Последние продовольственные и миграционные обозы в сторону центра будут отправляться со второго пути, согласно действующему расписанию до конца месяца. Всем убывающим со станции надлежит подать запрос по форме пять...
Пришельцы уходят со станции так же тихо и осторожно как пришли. Уходят, не взяв ничего лишнего. Но нельзя сказать, что они ничего и никого не потревожили — тут и там из тесных каморок выглядывают озабоченные, испуганные, измождённые лица. Впалые глаза, густо обведённые чёрными кругами уже почти ничего не выражают. Но где-то в глубине ещё теплится искорка надежды. Они переглядываются, нерешительно выходят наружу. Некоторым для этого приходится приложить немало усилий. Дистрофия мучает каждого второго.
Самсон стоит на своём месте, как исполинский страж. Он одобрительно кивает местным жителям, словно подтверждая — всё, что вам сказали, и наши и ваши — правда. И они уходят. Неторопливо, осторожно переставляя ноги, сбиваясь в небольшие группки, чтобы не заваливаться при ходьбе, аборигены продвигаются к выходу. Кто-то ненадолго возвращается в свой закуток, чтобы забрать вещи, и чаще всего это что-то памятное. Книги, фотографии, детские игрушки. Лишь один старик, согнутый в три погибели, проводил соседей взглядом, покачал головой и тихо поплёлся к себе. У него ушло несколько минут, чтобы пройти эту пару метров. Его путь давно кончен.