Так, например, в «Общих положениях» были досконально рассмотрены и отсортированы все разновидности заключённых со всеми возможными психотипами. Немало внимания было уделено и различным веществам и материалам, прошедшим через камеры Изолятора. К каждому отдельном случаю и ситуации директива имела соответствующий подход.
Она наставляла работников касательно распорядка дня и того — чем, в каком количестве и когда следует кормить арестантов для поддержания их в тонусе. А равно — в какой валюте принимать плату за содержание оных и в довершении растекалась на метры обменных таблиц, чтобы принимающая сторона не продешевила, если за заключённого не могли заплатить, к примеру, консервами – по установленной таксе, но у заказчика в избытке имеются дрова, электронные детали, патроны или иные ресурсы.
Всё это было снабжено рекомендациями по содержанию технических помещений, электрическими схемами, чертежами системы отопления и водоснабжения. В конце директиву украшал полный план Изолятора и прилегающих к нему коммуникаций и списком телефонных номеров и аббревиатур, понятных только разве что автору. Некоторые номера содержали подозрительно мало цифр. В других были ещё и буквы.
Илья не был уверен, что это телефонные номера, хотя заголовок страницы на это явно указывал. А ещё он решительно не понимал, что из этого сонмища информации ему надлежит выучить в первую очередь. Стажёр решил начать с малого и переписать для себя порядок действий при выдаче пайков – для начала хватит и этого.
Он расположился на опустевшей кухне и терзал карандашный огрызок, выводя на пожелтевших листках свои каракули. Колбаса и немного консервов были уже давно прикончены, ужин заключённым выдали без происшествий, и по Изолятору давно был объявлен отбой. Расстеленная роскошная постель — как в лучших санаториях Подмосковья — ждала его одного, но Илья твёрдо решил сначала покончить с делами. Он слегка опасался, что его сошлют отсюда за безалаберность, тем более что до отбоя он то и делал, что занимался — по его мнению — всякой ерундой и отвлекался.
Сначала он мельком познакомился с мастером по водоснабжению и его стажёром. Причём помощник явно был вдвое старше своего наставника — моложавого мужчины с густыми тёмными усами. Со стажёра же едва не сыпался песок, но со слов усача — по сантехнике он был большой специалист. На кухне также промелькнул и помощник электрика. Он уже отошёл после недавнего случая со сгоревшей проводкой, умылся и переоделся, но светлые волосы на его макушке упорно стояли столбом, а брови у бедолаги отсутствовали как класс. Паренёк, слегка заикаясь, представился Эдиком. Оказалось, что он раньше обитал на Театральной и действительно разбирался в электрике, но сегодня был явно не его день.
И вообще вся неделя. Проводка по всему Изолятору нуждалась в замене, поскольку прокладывалась кое-как, из разных материалов, а зачастую — на временных началах и не должна была прослужить долго. Нынешний мастер погряз в безделье и любил закладывать за воротник, не иначе как по традиции, сложившейся в клане электриков ещё до падения мира.
Единственная польза, которую Илья извлёк из досужей болтовни — он, наконец, узнал, что находится на нижнем уровне. В этом ему отчасти помог свод «Общих положений». План нижнего уровня сообщал, что обширное пространство под камерами отведёно для нескольких маленьких подсобок и одного большого зала, поперёк которого в плане красовалась надпись «ПЕЧИ». По всей видимости, пресловутый Ликвидатор обитал именно там. Илье представился почерневший от сажи мужчина с безумными глазами, лопатой закидывающий в топку уголь пополам с приговорёнными на смерть людьми.
Арсен, забежавший ненадолго, развеял его фантазии и сказал, что Антоха — свой в доску мужик, вполне компанейский, но наверх поднимается нечасто.
Ближе к полуночи, когда от штудирования и писанины уже начали слипаться глаза, Илья захлопнул талмуд и потянулся. В кухню вошёл Никита.
– Не спится?
– Да вот, вникаю, – Илья потряс в воздухе исписанными листами.
– Прервись на минутку и пойдём со мной.
Они пришли в дежурку.
– Скажи мне, что ты видишь? – спросил Ник и ткнул пальцем в один из мониторов. Экран отображал скромное убранство камеры — пустую постель и унитаз, скрытый за фанерной перегородкой.
– Кровать, толчок… Всё, – сказал Илья.
– Ладно, значит я ещё не трёкнулся, – заключил Ник, – Тогда у нас проблемы. Там только что был человек.
– Точно?
– Точнее некуда. Я три года пырюсь в этот монитор и все три года он там сидел!