Эти моменты… Когда Локи обжегся, во время того поцелуя, сегодня утром - рядом с Локи Солдат чувствовал себя человеком. Так, как не чувствовал себя последние семьдесят лет. Что-то очень важное скрылось в этом, и он вновь пытливо заглянул в лицо напротив и повторил:
- Почему?
Локи покачал головой, неожиданно широко улыбнувшись. Спросил бы, почему снег белый и почему на морозе холодно, Локи бы ответил без промедления. Но тут слов не находилось – Солдат, определённо, добивался чего-то своего, но в планы Локи не входило расписывать все прелести Зимнего как человека, как мужчины или как сожителя. Поэтому он пересмотрел свои же умозаключения и окончательно удостоверился, что есть единственный способ прервать эти «почему» и данный вариант наиболее выгодный. Уставившись в потолок, Локи страдальчески вздохнул, а затем в одно плавное движение обхватил Солдата за шею и притянул к себе.
- Есть вопросы, которые остаются без ответа, - проговорил он в мягкие губы. – И этот именно такой.
Не останавливаться же на полпути – так что Локи, втянув носом воздух, а с ним и дымчатый запах Солдата, просто впился в притягательный рот. Зимний вздрогнул, когда Локи привлек его к себе, но в этот раз не отстранился. Наоборот, позволил себя целовать, даже чуть отклонил голову, чтобы было удобнее. Локи быстро оценил его покладистость, – мысленно усмехнувшись, ведь именно так он охарактеризовал Солдата при первом знакомстве, – скользнул языком по мягким губам, и те послушно приоткрылись, представляя полную свободу. Не прекращая поцелуя, Локи осторожно встал из-за стола, перебрался ближе, вплетая пальцы в густые тёмные волосы, и чуть не задохнулся, когда почувствовал на своей пояснице чужие ладони. Сейчас Зимний целовался вовсе не так, как утром, хоть и с лихвой компенсировал недостаток умения желанием и отзывчивостью. У него даже взгляд стал другим - Локи сразу это заметил, когда на мгновение отстранился.
- И ты ещё спрашиваешь, почему? - он улыбнулся, с неожиданной для самого себя нежностью, касаясь виска Солдата. - Джеймс Барнс…
- Ну да, - спокойно кивнул Зимний. - И я так и не понял.
Локи фыркнул и закатил глаза, оглянулся по комнате и, ухмыльнувшись, потянул его к камину:
- Видимо придётся объяснить ещё раз.
========== Глава девятая. 248 градусов по Фаренгейту ==========
Дров в камине было немного, всего на десять-пятнадцать минут горения. Локи, который уселся возле огня, притянул к себе Солдата, отвлекая от поленьев, и подкинул внутрь очага магическую искорку: комнату заполнил медовый цвет, золотистыми бликами играя на металлической руке и в глазах Зимнего. Выдохнув, Локи дёрнулся в его сторону, вжимаясь в жёсткую, но тёплую грудь. Прошёлся пальцами по бокам, собирая кофту в мелкие неодинаковые складочки, разгладил до почти идеального состояния и закрыл глаза, когда Солдат обхватил его лицо ладонями.
- Что ты делаешь? – разумный вопрос, конечно, но сейчас неуместный. Локи прикусил губу, чтобы не рассмеяться. Но отвечать всё же пришлось.
- Соблазняю тебя, - он открыл глаза и улыбнулся. – Как ты меня раньше.
Плечи Солдата опустились, хотя Локи из своеобразного захвата он не выпустил.
- Я не… я не делал ничего такого. Никогда.
Локи покачал головой, рассматривая потолок. Как же, не делал никогда. Даже и не думал! Собственно, то, что не думал – это точно, но Локи сам «соблазнился» едва ли не с первых осмысленных взглядов. И вот до чего докатился: сидит в объятиях знакомого незнакомца, избавившись от своих годами выстраиваемых доспехов и ядовитых стрел, наконечниками которых часто протыкал спины врагов и не совсем друзей. Это было и приятно, и страшно одновременно: Солдат рассказал о себе достаточно много интересных фактов, но, как думал Локи, оставил на сладкое самое поразительное. До чего Локи, рано или поздно, всё равно доберётся. А пока он мог отпустить себя и распластаться на полу, предлагая делать с ним всё, что захочется.
Зимний на такое предложение реагировал неоднозначно: видно же, что согласен, по тому, как блуждающий взгляд останавливался на тех местах, которые сам Локи считал наиболее притягательными в себе, но бросаться на расхристанное тело, как на кусок мяса, так быстро не собирался. Зато вдоволь ощупал и колени, и бёдра Локи; пару раз поднимался чуточку выше, накрывая горячей ладонью, обжигающей через плотную одежду, паховые косточки и внимательно следя за лицом Локи. Судя по довольным оханьям и зажмуренным глазам, пока всё нравилось – но Зимний медлил. Хотя не понимал, зачем: собственное тело отзывалось тугими и жаркими волнами, пробегающими по коже мурашками после каждого не то стона, не то сладостного выдоха, и Локи, разнежничавшийся и мягкий, как свежевыпавший снег, требовал одного. Овладеть.
Тяжёлый Солдат вытеснял изнутри не только воздух, но и мысли: Локи, неотрывно присматривающий за ним во время поцелуя, бранился и пел дифирамбы из-за этого непостижимого человека, которого ему довелось повстречать. Крутить шашни со смертными, по правилам Асгарда, приравнивалось к моральному падению. Но Локи сейчас находился в Мидгарде, в мире людей, где некоторые пороки становились даром, а не проклятьем. Как, например, стремление отдаться другому мужчине. Особой разницы – мужчине или женщине - для Локи не было, потому что для чувств пол не важен. Намного важней было то, что это не просто обоюдное грязное желание, но и настоящее искреннее влечение друг к другу. Да, Локи о таком мог только мечтать – сколько он обхаживал эту глыбу, чтобы в одночасье получить и ласку, и тепло, и – не сдержавшись, он сжал в ладони пальцы, которые гладили его шею, - конечно же, страсть.
Новую дозу удовольствия, как выяснилось, приносил протез: Солдат использовал его редко, по большей части опираясь на него, когда нависал над Локи, но прохладные металлические пальцы так выигрышно контрастировали со второй горячей ладонью, что Локи неосознанно вздрагивал. Выдумка становилась реальностью, наваждение – прямым действием, потому что Солдат слишком резво свыкся с реакциями Локи и начал вытворять, по мнению самого «испытуемого», нечто совершенно крышесностное: забирался металлической рукой под одежду, невесомо, но очень чувствительно задевая кожу, а иногда даже позволял себе сжимать Локи достаточно крепко. Локи честно подумал, что мог бы превратить губы Зимнего в кровавое месиво, если бы не сдержался – и это абсолютно никак не было бы связано с ударами или насилием. Просто когда они целовались, а Солдат проворачивал свои попеременно горячие и ледяные прикосновения, Локи сжимал на его пухлых губах зубы, кусаясь от невозможности перестать теряться в полярных ощущениях. Солдат потихоньку, осторожно и медленно лишал его последних капель здравого рассудка.
Локти ныли от трения, шея затекла, когда Зимний втянул Локи в очередной поцелуй и не отпускал долгие минуты, растянувшиеся едва ли не на часы, хотя оба чувствовали, что пролетела всего дюжина секунд, – но все неудобства покрывались тянущим наслаждением. Локи мог целоваться всю жизнь, а целоваться с Солдатом – целую вечность, но человеческое тело, ещё поутру готовое, требовало забрать своё и не только своё, поэтому держать Зимнего на вытянутых руках становилось всё сложней. Облизав губы потянувшегося следом Солдата, Локи аккуратно присел рядом, кладя ладонь на его щеку, и посмотрел в глаза. Снежная буря и рядом не стояла с тем безумством, что наверняка творилось сейчас в голове Солдата, но Локи всё же смог привлечь его внимание и даже получить толику осознанного взгляда.
- Помнишь разговор о сложностях? – фактически, Локи и сам бы с радостью всё забыл в этот миг, но требовал от Солдата его обожаемой рациональности. – Сейчас самое время, чтобы их создать.
- Я не…
- Знаю, что не понимаешь, - перебил Локи, вцепившись пальцами в живое плечо, - поэтому и объясняю. Если ты испортишь мне праздник – я тебя убью.
- Праздник? – переспросил Зимний, послушно укладываясь спиной на коврик. Теперь Локи нависал над ним, не опасно или желая причинить вред, а заманчиво устраиваясь на бёдрах. Локи пушинкой не был, но Солдат, моментально пристроивший ладони на боках, такой вес почти не заметил.