Ее выразительное лицо исказилось от досады.
— Какого черта это так сложно? — Она указала на то место, где большая часть прядей уже выбилась из прически. — Я смотрю видео онлайн, и эти сучки заплетают их в косички за пять секунд, одной рукой, пока снимают, ради всего святого. Чушь собачья, если хочешь знать мое мнение.
Я фыркнула от смеха, элегантная, как всегда.
— Продолжай работать над этим. Я определенно думаю, что ты становишься лучше. — Ложь во спасение заставляла мир вращаться, верно?
Она бросила на меня взгляд «Я знаю, что ты делаешь, но спасибо за то, что ты — отличный друг», когда мы продолжили путь в школу. Тот, кто построил это чудовищное кирпичное здание в 1847 году, не слишком задумывался о практичности, потому что никто не стал бы проектировать что-либо настолько уродливое, приземистое и депрессивное, если только в то время это не было самым простым стилем. Единственным привлекательным элементом были сады, окруженные деревьями, с цветами и травами по периметру.
Неудачная попытка скрыть тот факт, что его нужно было снести бульдозером и построить заново.
— Не уверена, что смогу остаться здесь еще на год. — Симона вздохнула, ее темно-карие глаза драматично опустились. — Я имею в виду, законно ли вообще запрещать нам путешествовать и знакомиться с новыми людьми? Меня тошнит от всех этих придурков.
Она была не единственной, но законно это или нет, нам не разрешалось выходить за пределы Тормы без разрешения. И мы застряли здесь, с теми же оборотнями, с которыми выросли. Оборотней я ненавидела.
— Я бы не стала обнадеживать тебя насчет отъезда, пока ты не изменишься и не научишься контролировать зверя, — сказала я, повторяя главное правило и придерживая стеклянные двери здания, чтобы мы могли войти.
Лично я бы не спрашивала разрешения, но у Симоны, в отличие от меня, было хорошее положение в стае, благодаря тому, что ее родители были охранниками альфы.
Она испустила еще один преувеличенный вздох.
— Верно. Но как только это произойдет, мы отправимся в грандиозное путешествие. Я уже все распланировала.
У меня не хватило духу сказать ей, что я уеду задолго до этого. День рождения Симоны был только в январе, так что до ее первой смены оставалось еще больше года, и в этом году она пропустит день зимнего солнцестояния.
Я не могла дожидаться ее, и я не стану просить ее стать волком-одиночкой… Большинство из них в первые несколько лет превращались в дворняжек, полностью теряя контроль над своими животными. Стаи всегда расправлялись с дворняжками, но мне стоило пойти на риск.
Так или иначе, я буду подавлена, независимо от того, была я дурой или нет. Это был всего лишь вопрос времени, так почему бы не дать себе хотя бы шанс проявиться в реальном мире?
— Итак, — сказала Симона, быстро меняя тему, — твои волосы… Я имею в виду, мы же собираемся поговорить об этом, верно?
Потянувшись, я попыталась провести рукой по птичьему гнезду, которое торчало у меня на макушке.
— Черт, я забыла причесаться. Сегодня утром мне пришлось в спешке выбираться из дома — мусорного контейнера.
Она осмотрела меня внимательнее.
— Послушай, обычно я и глазом не моргну, когда дело касается меня… — Она махнула рукой в сторону своей «косы». — Но сегодня у тебя происходит что-то новое интересное.
Проклятье. Поблизости был туалет, и я нырнула внутрь, Симона последовала за мной.
У меня были длинные и волнистые волосы, дурацкая завивка, которая не была завитком, но была достаточно четкой, чтобы они постоянно выглядели непослушными. И я была рыжая — единственная рыжеволосая в стае, с которой было чертовски легко сливаться.
— Может, позволишь мне подстричь себя? Или Дафне, — безрезультатно предложила Симона.
Стиснув зубы, я покачала головой.
— Ты же знаешь, я не могу тратить пятьдесят баксов на стрижку.
Вытащив ленту, я несколько раз провела по ней пальцами. Симона тоже решила помочь, и в конце концов мы справились с волосами.
— Этот цвет по-прежнему самый потрясающий из всех, что я когда-либо видела, — задумчиво произнесла она, проводя пальцами по нескольким выбившимся прядям.
Цвет был необычным, это точно. Окрашенные в темно-бордовый цвет на волосистой части головы, пряди осветлялись с эффектом омбре, превращаясь на кончиках в клубничный блонд. Нежный и естественный — и чертовски странный.
На самом деле, это история моей жизни, когда я была самой крутой в стае. Спасибо, папа.
Из-за двери доносились голоса учеников, и как только несколько младшеклассников зашли в туалет, мы сбежали. Я не могла оставаться в замкнутом пространстве слишком долго, иначе в конце концов меня бы выбило из колеи.