— Уже нет. — мой голос был хриплым. — Вито Камписи мертв, его наследие умирает вместе с его людьми, оно умерло вместе с Альфонсо, я стою перед Комиссией, требующей новой эры. Той, кто наполнен гордостью, а не секретами или обманом. Той, которая возвратит силу в Семью. — я встретился взглядом с Фениксом. — Вместо стыда.
Мужчины согласно кивнули.
Две мишени Камписи стояли передо мной, склонив головы. Я больше не хотел убивать, я уже оцепенел от вины, гнева, печали... я сделал то, что должен был сделать, и мне придется жить с этим всю оставшуюся жизнь.
Сглотнув, я направил пистолет на первого.
— Ты вернешься со мной в качестве свидетеля, или прикончить тебя здесь? Солжешь, и это будет последнее, что пересечет твои губы.
— Я возвращаюсь. — мужчина задрожал. — С гордостью я возвращаюсь с Каппо Ди Каппо.
Кивнув, я передал пистолет другому мужчине. Он поднял голову и усмехнулся.
— Сгний в...
Я нажал на курок, всего один раз, когда он упал на пол.
Поморщившись, я обернулся.
— Кто-нибудь еще?
В комнате воцарилась тишина.
Лука был бледен направившись ко мне не замечая, что он хромает. С гримасой он потянулся к моему лицу и поцеловал меня в обе щеки.
— Да благословит Господь нового Каппо Ди Каппо, да защитит он наши Семьи до конца.
Мужчины повторили.
— До конца.
— Аминь. — прошептал Лука, и по его лицу скатилась одинокая слеза.
Я схватил его за руки, когда он упал на меня.
Выругавшись, я повалил его на пол в поисках повреждений. Когда я разорвал его куртку, было уже слишком поздно. Две пули вонзились ему в живот. Его глаза закрылись.
Лука Николаси, глава второй по могуществу Семьи на Сицилии, только что умер у меня на руках — после того, как благословил меня, как нового лидера пяти Семей.
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ
Когда Босс умирает, его наследие умирает вместе с ним, а люди... они теряются.
Феникс
Я боролся со слезами, наблюдая, как жизнь покидает тело Луки.
Что я сделал не так? Я пытался защитить его, оттолкнул с дороги, а вместо этого, должно быть, поставил на линию огня.
Чувство вины роилось в каждой моей мысли, когда я пытался сделать вдох, чтобы получить еще и еще.
На ногах тяжелее свинца я подошел к телу и опустился на колени. Человек, который был мне ближе, чем отец, человек, который спас мою жизнь, возможно, мою душу, только что умер.
Оплакивая его показывало нашу связь.
Поэтому я молчал, пока мои внутренности вопили от несправедливости. Это должен был быть я. Такие люди, как Лука, никогда не знают, хороши они или плохи. Только что они несли такую мудрую чушь, что их надо было уважать, а в следующее мгновение их слова стали смертельными.
Весь последний месяц Лука был моим единственным другом. Единственный человек, который увидел что-то во мне и не отвернулся.
Я только что потерял все. Я даже плакать не мог.
Фрэнк обнял меня и крепко сжал. Он знал. Фрэнк знал.
Я подняла взгляд на Серхио, он стоял рядом с Семьей Абандонато во время перестрелки. Его лицо было бледным, когда он сильно прикусил нижнюю губу.
Я все сделал правильно. И кто-то все равно умер от моей руки. В конце концов, это был мой план заставить их бояться Текса. Лука сказал, что пригласит Альфонсо и его людей в качестве способа заключить мир с Тексом, он хотел, чтобы они логически обсудили, что должно произойти и кто должен занять место главы Семьи.
И я пошёл против этого, сказав Тексу сделать наоборот, зная, что в этой ситуации слова не сработают.
— Это не твоя вина, сынок. — прошептал Фрэнк. — Он доверял тебе, это был его план с самого начала.
Глаза Текса вспыхнули.
Я проглотил огромный комок вины в горле. — Чтобы умереть?
Фрэнк грустно улыбнулся.
— Чтобы ты жил.
Мы не спешили, поскольку Боссы пожали друг другу руки и договаривались друг с другом.
Оцепенев, я наблюдал, как каждый Босс целовал правую руку Текса. Мы поступили правильно. В конце концов порядок был восстановлен.
Ценой жизни Луки.
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ДЕВЯТАЯ
Возможно, просто возможно, конец не так уж и плох. Не значит, что он счастливый... но, возможно, не быть плохим это все, что нам дано.
Текс
Когда мы с Мо ехали домой, меня охватил шок. Она сжала мою руку и ничего не говорила. Меня пугало, что она видела эту сторону меня, но я был утешен тем, что она была жива, дышала, и была в полном порядке.
Мы все решили позволить коллегам вернуться обратно в отель, пока начальство встречалось. Сейчас было только четыре часа. Состояться все должно было в пять.
Я послал Мил и нескольких Де Ланг позаботиться о теле, прекрасно зная, что из-за их интересного прошлого они смогут удержать его на льду, пока мы планируем похороны.
Когда я вошел в дом, то увидел Никсона выбивающего дерьмо из стены.
Чейз подтолкнул Никсона к стулу и заорал.
— Успокойся, парень.
Никсон оттолкнул Чейза и рывком отодвинул стул, сел на него и скрестил руки на груди.
Серхио и Феникс что-то обсуждали между собой, а Фрэнк стоял возле кухни.
— Хватит. — тихо сказал я.
Все взгляды устремились на меня.
Мо сжала мою руку и пошла по коридору.
— Таков был твой план с самого начала. — прошептал Никсон. — Почему?
— Это была моя вина. — сказал Феникс. — Лука, Фрэнк и я... мы знали, что Текс должен был выступить, знали, что это должно быть перед всей Семьей. — его плечи поникли. — Лука хотел решить все словами. Серхио передал мне приглашение Альфонсо и его людей. Они думали, что прибудут в Комиссию отпраздновать обретение официального контроля над Семьей.
Серхио застонал.
— Вообще-то... — он кашлянул и огляделся. — Лука знал, что разговоры не помогут.
— Что? — прошипел Феникс.
Выругавшись, Серхио плюхнулся в одно из кресел и заговорил деревянным голосом.
— Он знал, что Фениксу нужно снова проявить себя, и вернуть утраченное самоуважение. Он знал тебя.. — Серхио быстро взглянул на Феникса. — Я знал, что тебе не понравится мысль, что Текс войдет в комнату только для того, чтобы стать застреленным... вместе с остальными членами семьи. Лука обнаружил, что Альфонсо хотел представить Никсона, Чейза, жен, Фрэнка в качестве примера... — его голос сорвался. — Значит, он предоставил Фениксу выбор: делать то, что сказали, или совершать звонки, только, как Босс.
Феникс побледнел.
— Но что, если бы я не сказал Тексу?
— Тогда бы нас здесь не было. — тихо сказал Серхио. — Он верил, что в конце концов ты поступишь правильно, искупишь свою вину, найдешь свою душу и, наконец, обретешь покой. Он знал, что это риск, знал, что может погибнуть в процессе, знал, что мы все умрем, если Текс ничего не предпримет. Он знал тебя, Феникс, лучше, чем ты сам себя.
Никсон громко выдохнул и откинулся на спинку стула.
— Почему бы тебе не рассказать нам?
— Если все кончится плохо. — сказал я наконец. — Это может вылиться на всех, кроме тебя... — я сглотнул. — Абандонато самая могущественная Семья в Америке, вы нужны нам чистыми, живыми и в темноте.
— Тебе не следовало звонить. — сказал Чейз.
— Мы сделали то, что было лучше всего. — сказал Фрэнк. — Твоя семья приняла на себя основную тяжесть событий за последние двадцать лет, пришло время защитить тебя, пришло время поступить правильно.
Дрожа, я наконец сел.
— Что теперь будет, если я вернусь на Сицилию, буду управлять Семьей отсюда, и стану вторым командиром? — простонал я. — Я все ещё должен жениться на Николаси?
Фрэнк немного поколебался, прежде чем забарабанил пальцами по столу.
— Ну, это все зависит от обстоятельств.…
— От каких? — рявкнул я, мое терпение официально лопнуло.
— От Феникса.
Все взгляды обратились к Фениксу, его брови в замешательстве сошлись на переносице.