Когда я уходил из больницы, главврач лично вышел проводить меня до дверей. Он улыбался, говорил, чтобы я заходил еще, и мечтал о том, чтобы никогда в жизни больше меня не видеть. Я старался на него не дышать. – Буду жив – зайду. – Что вы имеете в виду? – Опасная у меня, знаете ли, работа. Я вышел под дождь.
Первое, что я услышал, когда мы ввалились в «Хеопс», – охранник жаловался типу в дорогом галстуке и пиджаке с эмблемой клуба на нагрудном карманчике: – Слушай, Леша, эти громилы тренировались и, это… зеркало в раздевалке у девушек раскололи. Вдребезги… Два стакана грохнули об пол. Они же пьяные в сосиску! Как выступать будут?! – Эти выступят. А зеркало у меня еще одно есть. Новое повесим. Мы заплатили за вход и разделись. Гардеробщик выдал каждому по номерку в виде египетской пирамиды. Я спросил у охранника: – Что у вас сегодня за программа? – Борьба без правил. Четыре поединка по двадцать минут каждый. Мы поднялись на второй этаж и сели за свободный столик у самой сцены. – Мне срочно нужно выпить. – Да, неплохо бы. Покупать напитки послали меня. У ирландцев были красные рожи, и правила русской грамматики теперь давались им с трудом. – Какие у вас сегодня коктейли? – Фирменные. Как обычно. – Что-нибудь посоветуете? – Возьмите «Мумию». – А что это? – Виски пополам с черным пивом. Четырнадцать долларов порция. – ЧЕТЫРНАДЦАТЬ? – Да. – Не надо коктейлей. Дайте мартини. Бутылку. – Бутылки продают в магазине. У нас напитки подают в стаканах. – Тогда дайте в стаканах. Четыре по двести. Сухого, если можно. – Совсем сухого? Ножи и вилки подавать? – Не стоит, мы погрызем. Выставляя стаканы на стойку, бармен процедил: «Отдыхайте». В отсутствие основной массы клиентов ему было скучно. Я вернулся за столик и попытался опустить бокалы на стол так, чтобы не пролить больше половины содержимого зараз. – …Ни хрена это не стильно. Это пошло и буржуазно. Правда, Илья? – Вы о чем? – Мы обсуждаем местный дизайн. Я считаю, что это очень роскошный и очень стильный интерьер, а Брайан спорит. Этот клуб считается дорогим? – В общем, да. Недешевым. – Девушки в стрип-шоу здесь красивые. Было еще рано, но на сцене пара крашеных блондинок уже вполсилы демонстрировала публике ягодицы. Дебби скривилась: – Коротконогие и плоскогрудые жабы. Все сразу посмотрели на ее бюст. Бюст у Дебби был что надо. – Охранник внизу говорит, что сегодня здесь будет борьба без правил. – Надеюсь, это будет не борьба публики с этим охранником. – Четыре поединка по двадцать минут каждый. – Настоящий бой? Прямо на сцене? – Наверное. – Терпеть не могу, когда люди соглашаются бить друг друга за деньги. – Это же не всерьез. Так, аттракцион. – Один раз в Лондоне я был в клубе, где под потолком была натянута сетка, а на ней здоровенные негритосы трахали девчонок. Внизу посетители сидят, разговаривают, едят дорогую пищу, а они прямо над их головами делают любовь. И все слюни, сперма, пот – все это капает прямо посетителям в тарелки… Смотрится очень стильно. – Где это? Мне казалось, я неплохо знаю Лондон. – Это закрытый клуб. Пускают туда не всех. – Ты знаешь клуб «Silence World»? Это на Westinford Road. Нет? А ты, Дебби? При входе там выдают наушники, и каждый посетитель слушает свою собственную музыку. В зале стоит абсолютная тишина, а народ танцует изо всех сил. Каждый свое – кто-то быстро, кто-то медленно. Очень весело. У вас в городе есть что-нибудь подобное? – У нас в городе есть клуб «Going Down», и в этом клубе для богатых посетителей есть крейзи-меню. – Crazy menu? Что это? – Чисто русское развлечение. Тоже очень веселое. Когда кто-нибудь из посетителей заказывает крейзи-меню, смотреть сбегается весь клуб. – Да? – Суть в том, что за свои деньги вы можете устроить заранее оплаченный скандал. За $500 вы можете уволить официанта. То есть все по-настоящему – вписать в трудовую книжку «Уволен», поставить печать и дать пинка под зад. Завтра ему придется искать другую работу. За $700 вам дадут специальный дубовый стул, которым вы имеете право расколоть витрину в клубе. Или расколошматить бар. Можете вмазать директору клуба тортом в физиономию. Директор надевает свой лучший пиджак, вам выносят торт со взбитыми сливками – хоп! Стоит недорого. Долларов двести. – Давайте пойдем в этот клуб. – Может быть. Не сегодня. Я допил свой мартини, сходил к стойке и купил еще один. Брайан затянул длинную и нудную историю о какой-то вечеринке, на которой он был года три назад. Был он здорово пьян и постоянно сбивался на английский язык. Потом он окончательно забыл, к чему начал все это рассказывать. Мы болтали обо всякой ерунде. Если честно, весело мне не было. Я смотрел в окно и пил мартини. Без единой мысли. Просто сидел и смотрел. За окном было темно, а в стекло бились капли дождя, и от этого Казанский собор на другой стороне канала Грибоедова был не виден, и только временами мелькали в темноте красные стоп-сигналы проезжающих машин. Капли барабанили по подоконнику, и я слышал этот звук даже сквозь грохот музыки в стоящих на сцене динамиках. Грустный, мокрый город. Грустная, мокрая ночь. Зачем я здесь? Кто я? Откуда? Я буду сидеть здесь и напиваться и напьюсь в результате – это уж точно. А завтра снова. И послезавтра. И так всегда. Без конца. Всю жизнь. Всю мою нелепую, насквозь пропитанную дождем жизнь… Брайан потрепал меня за локоть. – Что с тобой? Не грусти. – Я не грущу. Так… Плохой у них здесь мартини. Может, выпьем водки? Все согласились, что водка была бы сейчас кстати, и Брайан принес четыре стопки. – Хочешь, расскажу тебе анекдот? – Я действительно не грущу. С чего ты взял? – Ну я же вижу. Слушай анекдот. Мне рассказал его один американец. Очень смешной. – Давай. – Значит, так. Это очень короткий анекдот. Слушай: тысяча адвокатов на дне моря! В восторге от собственного анекдота Брайан захохотал. Дебби и Мартин тоже довольно весело засмеялись. – В чем дело? Тебе не смешно? – Погоди, Брайан, наверное, я чего-то не расслышал. Повтори, пожалуйста, – как там было дело? – Тысяча… ха-ха-ха! Тысяча адвокатов на дне… ха-ха-ха! На дне моря! (Взрыв хохота.) Слушай, Илья, неужели тебе не смешно? Я по-честному попытался понять, что в этих пяти словах может так насмешить. Тысяча адвокатов на дне моря? Нет, совершенно не смешно. – Извини, Брайан, а что именно здесь должно быть смешным? – Ну как… Неужели ты не понимаешь? Ну, адвокаты – это же такие люди… они не могут быть на дне моря! Тем более тысяча. Теперь понял? – Нет. – У тебя есть адвокат? – Нет. – Хм… Тогда, пожалуй, да… Тогда действительно… Дебби замахала руками: – Брайан, ты не понимаешь! Они другой народ. Ты думаешь, что выучил пятнадцать тысяч русских слов и все о них понял? Ни хрена! В этой стране другая психология. Ее надо изучать. Долго и терпеливо. – Слушай, Илья, а над чем же тогда смеются русские? Расскажи какой-нибудь свой анекдот. Я попытался вспомнить хоть один. Вообще-то у меня неплохая память. После интервью я никогда не прослушиваю то, что там записано на диктофоне, – и так все помню. Но вот запомнить анекдоты я почему-то ник