На чистом столе перед ней стояла голубая тарелка с кашой, какой именно девушка не определила, лишь обрадовалась тому что пар, поднимающейся от еды, приятно согревал лицо. Тарелка была полна до краев и ведьма запоздало подумала что это слишком глупо давать много еды за раз тому кто долгое время голодал, а эти странные ребята явно занимались выхаживанием подобных ей множество раз, но судя по округлившимся глазам и шепоткам, она первая кто была голодной настолько что отскребала от стола даже самые крошечные кусочки каши и пару раз поднимала ее с полу, а в конце и вовсе облизала тарелку. Поймав новые осуждающие взгляды девушка смутилась и представила как бы на такое ее поведение за столом отреагировала мама, которую коробило даже от того что ведьма слишком громко стучала ложкой по тарелке. Образ матери поджавшей губы и ее ярких зеленых глаз предал Лиан уверенности, она расправила плечи, приподняла подбородок и вопросительно посмотрела на Мари.
Темнокожая девушка улыбнулась ей, мягко и тепло, взяла под локоть и повела вбок. Лиана выдохнула с облегчением, когда за спиной захлопнулась дверь. Шатенка равнодушно следила за одинаковыми поворотами, белыми колоннами и пестрыми коврами, силясь запомнить этот витиеватый маршрут, но сил категорически не хватало, а в глазах попросту начинало рябить, так что к тому моменту когда перед ее носом оказалась очередная дверь Лилиана потеряла всякий ориентирир в пространстве.
-Это моя комната? - Лиана начала первой: дабы избавить Мари от надобности искать способ чтобы объяснять ей и без того очевидные вещи.
Эстенка снова улыбнулась, протянула девушке сложенный пополам лист, развернулась и ушла. Ведьма опасливо смотрела на дверь, но поспешила повернуть круглую ручку и забежать внутрь, когда в левой части коридора раздались новые шаги. В голове пронеслась только одна мысль : «Когда это я успела стать настолько нервной?»
Она оказалась в крошечной комнатке с большим окном ( по сравнению со всем в этом помещении), в ней помещалась только узкая кровать, накрытая серым одеялом, а рядом стоял небольшой сундучок, по видимому для вещей. Здесь пахло сыростью, а бледно — серые стены и скрипящие половицы навивали уныние.
-Ужас. Это так похоже на тот чудовищный лагерь, в котором нам пришлось жить, когда мы только начинали играть. Прошло столько лет, а я до сих пор это помню! - Лилиана зарычала и закрыла лицо руками, усаживаясь на пол. Тело окутало холодом. Она с тоской вспоминала тот месяц в лагерной комнате : подбадривающие улыбки отца, скупые похвалы строгой матери, их проделки с Беатрисой и ворчание брата. Глаза защипало на моменте когда в мыслях явственно замелькало : книжка истории, апельсины, ее любимый пляж, старая большая для нее кофта сборной Эсты, браслет из ярких бусин, скрипка и пианино, песочное печенье, кино проектор, солнечные корты Академии Бастанте, вымощенные цветной плиткой улицы Асты ( столицы Эсты, где Лиана провела свою детство) и ее ладонь в большой и теплой ладони Хоакина.
-Ладно возможно здесь нет тараканов, как там, - Всего мгновение и девушка заставила себя подняться с пола, отряхнуть потертые джинсы и развернуть записку Мари. Почерк ее провожатой оказался ровным и колеграфичым с мягкими линиями и завитками.
-Хорошо спасибо, - Ведьма с усилием дочитала послание до конца и села на кровать. Лиан поморщилась, почувствовав как пружины прогнулись под ее телом, впиваясь в кожу.
«Ждать». «Ждать». «Ждать». - одно единственное слово ввинчивалось в голову, будто гвоздь, настойчиво забиваемый молотком.
«Жди Лили и все станет лучше.», «Жди жди и мы обязательно вернемся за тобой», « Жди, жди и возможно сможешь вернуться » - разноголосый гул слился в одно сплошное «Жди Лиана»
Серьезный разговор
-Странная эта штука самолет, - тихо сказал Листопад, вновь хватая за руку сестру. Девочка захныкала и попыталась выдернуть свое запястье, но брат держал крепко и ей пришлось сдаться.
В голове мальчика не укладывалось почему она не может стоять на месте или хотя бы не убегать от него. Как только они в компании незнакомцев — Жени и Юрия, как узнал Листопад, оказались за пределами своего городка Лиана обрела непомерную смелость и любопытство и начала то отставать, пытаясь все рассмотреть, то и вовсе убегала в совершенно непредсказуемые стороны, начинала все трогать и цепляться к прохожим. А в аэропорте и вовсе сошла с ума, не действовали ни слова, ни угрозы, ни даже подзатыльник.